sugar and spice and everything nice
"Когда я несколько лет назад впервые задумался над тем, чтобы написать эту книгу, один мой друг меня озадачил, спросив: "Какая разница, кто написал эти пьесы?". Мой машинальный ответ – "Большая" – теперь стал для меня намного яснее. Разница в том, как мы представляем мир, в котором жил и писал Шекспир. Еще большая разница в том, как мы понимаем перемены, произошедшие в промежутке между ранним новым временем и современностью. Но самая большая разница в том, как мы читаем пьесы. Мы можем думать, что сам Шекспир верил, что поэты могут "воздушным теням" даровать "и обитель, и названье". Или же мы можем прийти к выводу, что эти "воздушные тени" представляют собой нечто скрытое, что нужно расшифровывать, и что Шекспир не мог себе представить "безвестных образов", не изведав их лично. Это важный и бескомпромиссный выбор." - Джеймс Шапиро, Contested Will
... это последний абзац эпилога и, в общем, книга именно об этом - о биографическом методе в истории восприятия литературы, о том, как и почему он появился и к чему он ведет. Аргументы, поиски шифров и политические теории с одной стороны, история елизаветинского книгопечатания и образования с другой стороны - это уже вторичное. Главное - роль воображения, творческого импульса, творчества вообще. Есть ли место в литературе вымыслу и воображению, или каждая книга - это подробная и почти буквальная автобиография автора?
... это последний абзац эпилога и, в общем, книга именно об этом - о биографическом методе в истории восприятия литературы, о том, как и почему он появился и к чему он ведет. Аргументы, поиски шифров и политические теории с одной стороны, история елизаветинского книгопечатания и образования с другой стороны - это уже вторичное. Главное - роль воображения, творческого импульса, творчества вообще. Есть ли место в литературе вымыслу и воображению, или каждая книга - это подробная и почти буквальная автобиография автора?