Быков все же потрясающе оптимистичен

[Таэлле]

…А между тем благая весть — всегда в разгар триумфа ада, и это только так и есть, и только так всегда и надо! Когда, казалось, нам велят — а может, сами захотели, — спускаться глубже, глубже в ад по лестнице Страстной недели: все силы тьмы сошлись на смотр, стесняться некого — а че там; бежал Фома, отрекся Петр, Иуда занят пересчетом, — но в мир бесцельного труда и опротивевшего блуда вступает чудо лишь тогда, когда уже никак без чуда, когда надежда ни одна не намекает нам, что живы, и перспектива есть одна — отказ от всякой перспективы.
На всех углах твердят вопрос, осклабясь радостно, как звери: «Уроды, где же ваш Христос?» А наш Христос пока в пещере, в ночной тиши. От чуждых глаз его скрывает плащаница. Он там, пока любой из нас не дрогнет и не усомнится (не усомнится только тот глядящий пристально и строго неколебимый идиот, что вообще не верит в Бога).

Земля безвидна и пуста. Ни милосердия, ни смысла. На ней не может быть Христа, его и не было, приснился. Сыскав сомнительный приют, не ожидая утешенья, сидят апостолы, и пьют, и выясняют отношенья:

— Погибло все. Одни мечты. Тут сеять — только тратить зерна.

— Предатель ты.

— Подослан ты.

— Он был неправ.

— Неправ?!

— Бесспорно. Он был неправ, а правы те. Не то, понятно и дитяти, он вряд ли был бы на кресте, что он и сам предвидел, кстати. Нас, дураков, попутал бес…

Но тут прихолит Магдалина и говорит: «Воскрес! Воскрес! Он говорил, я говорила!» И этот звонкий женский крик среди бессилия и злобы раздастся в тот последний миг, когда еще чуть-чуть — и все бы.

Глядишь кругом — земля черна. Еще потерпим — и привыкнем. И в воскресение зерна никто не верит, как Уитмен. Нас окружает только месть, и празднословье, и опаска, а если вдруг надежда есть — то это все еще не Пасха. Провал не так еще глубок. Мы скатимся к осипшим песням о том, что не воскреснет Бог, а мы подавно не воскреснем. Он нас презрел, забыл, отверг, лишил и гнева, и заботы; сперва прошел страстной четверг, потом безвременье субботы, — и лишь тогда ударит свет, его увижу в этот день я: не раньше, нет, не позже, нет, — в час отреченья и паденья.

Когда не десять и не сто, а миллион поверит бреду; когда уже ничто, ничто не намекает на победу, — ударит свет и все сожжет, и смерть отступится, оскалясь. Вот Пасха. Вот ее сюжет. Христос воскрес.

А вы боялись.

запись создана: 24.04.2015 в 00:41

@темы: поэтическое настроение

Comments

[Kitchen Witch]

Хм... Ну, что ему ещё остаётся? (Сказал неколебимый идиот ))))

[Таэлле]

Kitchen Witch, да я сама такая, вопреки резону.

[Kitchen Witch]

Таэлле, да ладно, вопреки - как раз не )))

[Bizarre]

Я тоже неколебимый идиот, но что-то мне кажется это не столько про Христа, сколько про If you're going through hell, keep going.

[Таэлле]

Bizarre, ну, одно другому не мешает)

[Jasherk]

Таэлле, очень сильно. Хотя и немного грустно

[Kitchen Witch]

Bizarre, ну да, но терминология и образность всё-таки настолько христианская и яркая, что не получается выкинуть Христа из картины как чистую фигуру речи )

[Eswet]

...а ежели спросят, что есть катарсис, так вот к этим стихам и отсылать

[Таэлле]

Eswet, угу.

[Viorteya-tor]

Таэлле, ну да, чудо Христа оно именно такое (или и такое тоже), но я тогда очень надеюсь, что Пасха никогда не наступит

[Таэлле]

Viorteya-tor, ну, если все до предела доходит, тогда такое вот чудо в самый раз...

[Viorteya-tor]

Таэлле, я понимаю о чем это))) о том, что и для тех, кто уже "всё" и именно для них нужно и есть чудо. Я просто хочу, чтобы такие чудеса не понадобились.