Иерусалим. Гефсиманский сад

[Таэлле]

Иерусалим в феврале - это очень странно. Этот город выглядит так, словно он должен быть пропитан солнцем - и даже свидетельство собственного организма, что на улице плюс двенадцать и сильный ветер, а иногда дождь, не вполне убеждает.

Светлый камень. И зелень, везде зелень, конечно. Пальмы и оливы.

В Гефсиманском саду - оливы. Совсем немного - когда-то вся эта гора была покрыта рощами - но стоят. Кто-то верит, что те самые, двухтысячелетние. Вообще оливы живут лет шестьсот-восемьсот, но выглядят так, что да, могли, пожалуй, и дольше простоять.

У входа почему-то сильно зацепила меня вот эта табличка:

Семнадцатый век, и хорваты Павел, Антон и Яков, христианские рыцари из Сараева, покупают сад и дарят его францисканцам. И да, глупо, конечно, но название "Сараево" кажется настолько привязанным к веку двадцатому...

А рядом стоит церковь - ее называют Церковь всех наций, или Базилика мук Христовых. Внутри там камень, на котором, как говорят, молился Иисус. Церковь строили в 1924 году, когда строили - нашли остатки прежней церкви. По-моему, все церкви в библейских местах Израиля построены на остатках прежних церквей - сначала древних, потом тех, что ставили крестоносцы...

Вот как она выглядит в пейзаже (слева сад):

Это не моя фотка, у меня только ближнего вида (и эта правда солнечная - я за день Иерусалим таким солнечным увидеть не успела).

Вот моя - портик над входом:

Внутри темно, свет пробивается через ажурную дверь. Как раз шла служба, священник читал что-то на польском.

Необыкновенно естественная церковь при всей своей современности. А строил ее итальянский архитектор Антонио Барлуцци, человек замечательный. Вот что о нем пишет один из любимейших моих авторов книг о путешествиях, Генри Мортон:

"Поскольку я путешествовал по обе стороны границы, я был поражен новыми церквями, появившимися теперь у всех святынь, благодаря деятельности францисканцев. Эта впечатляющая архитектурная программа находилась на начальной стадии реализации, когда я писал книгу: сейчас она уже почти завершена. Эти церкви являются творением одного человека, преданного своей цели, итальянского архитектора по имени Антонио Барлуцци, который скончался в 1960 году. Они замечательны своей оригинальностью и разнообразием облика, который едва ли можно связать с определенным архитектурным стилем или традицией, так как их источник — исключительно набожность их создателя. Все святилища Барлуцци являются попыткой выражения эмоционального отклика на евангельскую историю. Например, стоит сравнить величественный купол базилики в Гефсиманском саду с веселым рождественским напевом церкви на Поле пастушков в Вифлееме. Тот же контраст можно заметить между церковью Встречи Марии и Елизаветы в Эйн-Кареме и базиликой на Фаворской горе; а также между этими двумя церквями, с одной стороны, и церковью Блаженных в Галилее — с другой.

Я уверен, что Барлуцци будет со временем признан гением, хотя, как ни странно, о его работах или о его жизни всееще написано крайне мало. А его история весьма примечательна. Он уже был практикующим архитектором, когда почувствовал призвание стать священником, но исповедник в Риме велел ему отправиться в Палестину и восстановить святилища. Занимаясь этим, он жил как францисканец, среди францисканцев и полностью следовал заповедям и установлениям этого ордена. Его не интересовали ни слава, ни богатство, и как только к нему попадали деньги, он их раздавал. Его единственной целью было осуществление акта благочестия — каковым и была постройка церквей: строительство новой базилики в Назарете, для которой он подготовил план. В 1958 году он узнал, что его чертежи отвергнуты властями. Ночью у него случился сердечный приступ, который привел к церебральной глухоте и обширной эмфиземе легких. Безнадежно больной, бедный и старый (ему было уже 74 года), он нашел прибежище у францисканцев в Риме и получил келью в представительстве Святой Земли возле Латерана. Там я видел его за несколько недель до смерти, в 1960 году. Эта встреча оказалась для меня тяжким испытанием. Барлуцци был величественным стариком, высоким, сухощавым и седовласым, но болезни и страдания превратили его в умирающего святого с картин Эль Греко или Риверы. Память его сильно ослабела, он ослеп. Разговор был невозможен; единственное, что мне оставалось, — стоять в изножье его постели и, вспоминая красоту, которую он создал в Святой Земле, удивляться, почему жизнь столь благочестивого христианина должна заканчиваться таким мученичеством. Вскоре после моего визита францисканец, который приводил меня к Барлуцци, написал мне о его смерти 14 декабря 1960 года.

Каждый, кто посещает Святую Землю, должен знать, где и с какой стороны границы находятся церкви Барлуцци. Вот его главные работы.

На арабских территориях: Латинская капелла Кальвария в храме Гроба Господня в Иерусалиме; Гефсиманская базилика на Елеонской горе; церковь Св. Лазаря в Вифании; часовня Пастухов в Вифлееме; церковь Доброго Пастыря в Иерихоне.

На территории Израиля: церковь Встречи Марии и Елизаветы в Эйн-Кареме; базилика на Фаворской горе; церковь Блаженных в Галилее."

... базилику Благовещения в Назарете построили в 1969 году, по проекту другого итальянца - Джованни Муцио. Она мне очень понравилась, но не могу не гадать, как бы выглядела постройка Барлуцци. Есть вот такая картинка:

Но мне сложно вписать ее в пейзаж и сравнить с живой и существующей церковью. Впрочем, о назаретской церкви я в другой раз напишу.

@темы: путешествия, Израиль

Comments

[Кимури]

Почему шестьсот-восемьсот? Оливы живут весьма долго, до двух тыщ лет как раз, по-моему. Видела в Португалии где-то старую оливу в городском саду, ей было больше двух тысяч.

[Таэлле]

Кимури, не знаю, нам так рассказывали. Ну если до двух тыщ, еще интереснее...