Вы думали, я не напишу про Бьякую с племянницей? А я вот взяла и написала...
читать дальше
Когда Бьякуя узнал, что свою новорожденную дочь Рукия назвала Хисаной, он был удивлен. И рад, наверное, тоже, но в основном удивлен — он без всяких слов знал, как неоднозначно относится Рукия к памяти своей покойной сестры.
По крайней мере, хорошо, что девочка не рыжая, подумал он. Рыжих в его жизни и так хватало с лихвой.
Когда получилось, что в обиходе малышку стали звать Хисой, он почувствовал облегчение. Это свое чувство он поймал, и тоже удивился ему.
Изредка навещая его, Рукия не брала с собой ребенка. Наверное, не могла себе представить плача младенца в старинном доме Кучики. Он тоже не мог, но не прочь был бы попробовать. Рукии он об этом не сказал.
Когда Бьякуя впервые склонился над колыбелью малышки Хисы («Мы все когда-то качались в этой колыбели», сказала Юзу. Бьякуя попытался представить себе Ичиго в колыбели, но быстро оставил эту мысль), детская рука с неожиданной силой вцепилась в белый шарф. Бьякуя замер и целую минуту стоял неподвижно, потом осторожно отцепил пальчики Хисы от шарфа. Следов на белой ткани не осталось. Двадцать семь раз у Кучики рождались наследники, подумал он. Наверняка этот шарф уже хватали младенцы.
В следующий раз, впрочем, он пришел без шарфа.
Глаза у Хисы были синие. У всех младенцев глаза голубые, вспомнил он слышанные когда-то слова, но в день, когда Куросаки Ишин, чуть не подпрыгивая от возбуждения, задул единственную свечу на праздничном пироге внучки (когда Ишин принес этот пирог и свечку, Бьякуя вопросительно взглянул на сестру. Она пожала плечами), Хиса посмотрела на него по-прежнему синими глазами. Бьякуя решил, что это хороший знак.
Через месяц он пришел снова и услышал, как Карин читает Хисе вслух. Он остановился и прислушался. В книге Карин все время что-нибудь шумело, и она изображала эти звуки вслух.
В следующий раз он принес с собой книгу легенд.
Когда легенды закончились, он стал читать Хисе выдержки из семейных хроник, переписанные каной. Через полтора года, глядя с его колен в самодельную книжицу, Хиса прочитала по складам «Ку-чи-ки».
— О господи, — прошептал за дверью гостиной Ичиго, — он же мне свой дубль воспитывает!
— Ты идиот и ничего не понимаешь, — отозвалась его жена.
@темы:
Блич:фики,
писанина,
Bleach
Ой, я почему-то растрогалась совершенно безумно. Чуть ли не до слез.
Как здорово, что у них все хорошо!
Хотохори и Бьякуе тоже развлечение.
Да! И она всеми будет крутить как хочет! И Бьякуей.
(Ну чего они все время
ругаются?!
Я откуда знаю?! У них спроси! Так выходит и все.)
Поэтому после этого фика приятно было осозновать, что такое мнение не разделяет кучка больных ролевиков
Matsumoto Rangiku мысль эта витает в воздухе...
дааааааа...
Какая прелесть!
Нет! Нет, умоляю, нет!
женить Бьякую - святое дело! А то он такой одинокий и романтичный.
Боюсь, если я предложу интересующую меня кандидатуру, меня побьют.
Да-а-а? И что за кандидатура?
Таэлле
Сопротивляться фанфикерам бессмысленно.
А по поводу принцессы мне полумалось: а когда она еще подрастет и станет понятно, что принцессу надо учить манерам, и не только в мужском варианте, в доме Куросаки начнет появляться Йоруичи...
Хм, ну, учитывая, как она его на мосту обхихикала, за ней еще фиг пронаблюдаешь
Эта может и на бегу. Сначала научит бегать, а потом - плохому!
о даааааа! почему мне это что-то напоминает...
Нефига, нефига ребенка портить! Такое непосредственное дитя
Нефига, нефига ребенка портить! Такое непосредственное дитя
аааааааааааааа! ну почему как только что интересное, так сразу нельзя
А маршала я лучше сам плохому научу
а почему ему можно, а мне нет?!!!!!!!!