Мечи и подгузники

[AnotherLady]

Начинаю вывешивать перевод "Мечей и подгузников" Мастера Эрестора — продолжение "Ежегодной конференции эльфийских королевств" (которую можно найти вот здесь - http://save-elves.narod.ru/fic/conference.htm)

Перевод все так же мой, рейтинг все так же PG-13, ворнинги — юмор и AU.

Была пятница, тринадцатое июня, 23.00, Третья Эпоха и официально 444-й день нашей совместной жизни с Глорфинделем.

444 дня споров, разбитых тарелок, обиженного победителя балрогов и подливки на моих драгоценных свитках Первой Эпохи.

444 дня бесконечных споров по поводу того, кто перетянул на себя все одеяла, что повесить на стену, что лучше, мясо или овощи, кто улегся на общее покрывало в грязных ботинках и зачем развешивать туники по цвету. 444 утра в объятиях Фина — а 444 ночи были еще лучше.

Другими словами, 444 лучших дня моей жизни.

Если бы два года назад мне кто-нибудь сказал, что я доживу до того, что полюблю общество Фина, я бы только рассмеялся. Но времена меняются… Нет, мы спорили, и даже больше, чем до того, как стали любовниками — когда ссоршиься, потом надо мириться, а Фин в этом деле большой специалист. Я даже специально затевал ссоры, чтобы завести Фина и потом потянуть его в постель.

Меня не зря зовут «хитроумным советником».

Но на сегодня ничего особенного запланировано не было, потому что Фина не было в Имладрисе. Мощь сил зла, казалось, росла с каждой минутой, орки были замечены в опасной близости к Последнему Приюту, так что он вместе с Элрондом отправился на северную границу, проинспектировать стражу и своими глазами увидеть, что происходит. Я не жаловался — в этом, в конце концов, состояли его обязанности, но все равно я был встревожен.

Я пока только привыкал к тому, чтобы так сильно за кого-нибудь переживать. Никто не был ко мне так близок, как Глорфиндель, и сама мысль о том, чтобы потерять его, была невыносима. Фин сводил меня с ума своим присутствием, и своим отсутствием тоже, но безумие рядом с ним я все-таки предпочитал безумию без него.

Оттолкнув темные мысли об орках далеко в пыльный и редко используемый угол моего сознания, я снова сосредоточился на речи, которую только что написал для Элронда.

Я был собой очень горд — совсем не просто писать речи для Элронда так, чтобы все эльфы не заметили, что он не сам их написал. Я набросал черновик, потом вставил напыщенные пословицы, потом рассыпал там и сям «обреченный», «роковой» и «рок», и теперь это выглядело как настоящее Элрондовское произведение. Я закончил последние примечания, посыпал пергамент песком, и на этом мои дела на день были закончены.

Я уже слышал сладкий зов подушки и вполне готов был на него отозваться — устал я ужасно. Не просто устал — измучился. В последнее время такое со мной случалось часто; Элронд объяснял это чрезмерной загруженностью на работе, а Глорфиндель своими постельными талантами, и я не собирался разубеждать ни того, ни другого.

Я загасил свечу и встал, чтобы раздеться, и тут на меня накатилась волна тошноты. Я упал, при этом ударившись головой о стул. Валар, да что же это такое?

Пару минут я неподвижно полежал на полу, потом, когда почувствовал себя немного лучше, сел и потер лоб. Я раскис. Фин был прав; я слишком много времени провожу за письменным столом. Я потерял форму, и этот печальный факт был заметен не только в слабости моих конечностей, но и в том, что я набрал вес.

Я медленно встал и дошел до постели. Забравшись под одеяло, я потянулся за ночной рубашкой Фина — я не мог спать, если рядом не было чего-нибудь, принадлежащего ему. Прижав рубашку к груди, я решил, что утром спрошу Элрохира, не хочет ли он провести со мной тренировочный бой.

Пора мне было снова вспомнить, что я воин.

* * *

Элрохир, как и следовало ожидать, был в восторге от моего предложения, так что днем мы встретились на тренировочной площадке возле Бруинена, оба вооруженные легкими мечами. Элладан и кое-кто из стражников сидели в траве, наблюдая за нашим боем. Он шел с переменным успехом, и я вынжден был признать, что Глорфиндель выучил близнецов на славу.

Как обычно, воспоминание о Глорфинделе даже в самом обыкновенном контексте увели мои мысли в сторону, к золотым прядям его волос, разметанным по подушке, к изящной линии его шеи, невероятно остром ощущении его языка на… ой! Я отвлекся, а Элрохир тем временем атаковал и обошел мою защиту, и в результате на левом боку у меня появился порез, который весьма неприятно кровоточил.

Элрохир уронил меч и обнял меня.

— О Элберет — прости, Эрестор! Я не хотел тебя ранить!

— Я знаю, — я попытался его успокоить, — ничего страшного. Бывало со мной и хуже.

И это была чистая правда, но все равно рана болела совершенно мордорским образом и я снова почувствовал слабость и тошноту, как вчера вечером; голова у меня закружилась, а желудок свело судорогой.

— Надо тебя отвести в Палаты Целителей, — сказал Элрохир и взял меня за руку, а Элладан вцепился в другую, и братья деловито повели меня прочь.

Только когда мы уже вошли в полутемную прохладную палату, я вспомнил, что Элронд был в отъезде.

О Элберет, я был в руках Мясника Элладана!

* * *