sugar and spice and everything nice
вторник, 13 сентября 2016
вторник, 06 сентября 2016
sugar and spice and everything nice
В декабре-январе будут юбилейные концерты в честь двадцатилетия первой постановки "Элизабет" в Такаразуке в составе "отставницы из прежних составов + Том и Кача" ... и Масао, кроме Лукени, сыграет ещё и Элизабет! Как раз как я мечтала! 
Надеюсь, видео будет, очень хочу это увидеть.
Надеюсь, видео будет, очень хочу это увидеть.
четверг, 01 сентября 2016
sugar and spice and everything nice
Я училась в двух школах - обе довольно хорошие, обе, кажется, с тех пор стали гимназиями. В них меня научили легкомысленному отношению к романским языкам, нетипично писать большую латинскую Т, отчерчивать поля в четыре клеточки и зевать на общественных мероприятиях. Я опаздывала на первое первое сентября в обеих школах, была антисоциальной личностью и звеньевой пионеротряда. Как-то я получила тройку по рисованию за неправильную тематику рисунка. Физик спрашивал у меня, не читаю ли я на уроке французских романов, а русичка - как пишутся сложные случаи в правописании и как я могла неодобрительно писать о Блоке. В школе мы бунтовали против отсутствия в учебнике английского темы "Ленинград" и против нелюбимой классной руководительницы. Мы съездили в Англию и - в выпускную ночь - пробирались к заливу огородами, потому что водитель арендованного автобуса куда-то не туда нас завез. Я не хожу на вечера встреч, но иногда общаюсь с парочкой школьных подруг.
... но сегодня просто хочется пожелать всем, кто идет в школу, и их родным, чтобы все было хорошо.
... но сегодня просто хочется пожелать всем, кто идет в школу, и их родным, чтобы все было хорошо.
вторник, 30 августа 2016
sugar and spice and everything nice
В сорок четвертом году, едва только освободили Ленинград, стали создавать музей памяти блокады. Это был, конечно, прежде всего военный музей, туда отдавали военную технику, сражавшуюся с фронта - но были там и документы, дневники...
В сорок девятом музей уничтожили. Слишком громко прозвучала слава города, слишком трагична была история его жертв, слишком большой авторитет получили руководители города - начиналось "ленинградское дело", и музей стал его жертвой. "Откуда вы набрали такие ужасы? Были, конечно, подобные единичные случаи, но они не типичны. Были временные трудности. Их переживал весь советский народ. Изоляции Ленинграда не было. Страна была с вами. Товарищ Сталин был с вами," - сказали работникам музея.
Мы вчера ходили на лекцию об этом, и лекция была не то чтобы очень неожиданная для любого, кто хоть как-то интересовался историей блокады - много общих материалов - но из-за лекции я нашла интервью с Ниной Нониной, экскурсоводом того музея.
newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=6797
Интервью 2014 года - о семье, о блокаде, о музее. Она написала книгу "Реквием музею", но книга вышла в Израиле маленьким тиражом - не представляю, как ее найти.
... и еще в интервью - об Ольге Берггольц. Я вспомнила - я уже слышала про Нину Нонину. Брат Нины погиб во время операций по окончательному снятию блокады, и она, потрясенная, пришла к Берггольц и попросила написать о нем стихи.
Берггольц написала. Вот эта поэма: blokada.otrok.ru/po/poetry42.htm
... Не все имена поколенье запомнит.
Но в тот исступленный, клокочущий полдень
безусый мальчишка, гвардеец и школьник,
поднялся - и цепи штурмующих поднял.
Он знал, что такое Воронья гора.
Он встал и шепнул, а не крикнул: - Пора!
Он полз и бежал, распрямлялся и гнулся,
он звал, и хрипел, и карабкался в гору,
он первым взлетел на нее, обернулся
и ахнул, увидев открывшийся город!
И, может быть, самый счастливый на свете,
всей жизнью в тот миг торжествуя победу,-
он смерти мгновенной своей не заметил,
ни страха, ни боли ее не изведав.
Он падал лицом к Ленинграду. Он падал,
а город стремительно мчался навстречу...
...Впервые за долгие годы снаряды
на улицы к нам не ложились в тот вечер.
И звезды мерцали, как в детстве, отрадно
над городом темным, уставшим от бедствий...
- Как тихо сегодня у нас в Ленинграде,-
сказала сестра и уснула, как в детстве.
...
...Девочка, в январские морозы
прибегавшая ко мне домой,-
вот - прими печаль мою и слезы,
реквием несовершенный мой.
В сорок девятом музей уничтожили. Слишком громко прозвучала слава города, слишком трагична была история его жертв, слишком большой авторитет получили руководители города - начиналось "ленинградское дело", и музей стал его жертвой. "Откуда вы набрали такие ужасы? Были, конечно, подобные единичные случаи, но они не типичны. Были временные трудности. Их переживал весь советский народ. Изоляции Ленинграда не было. Страна была с вами. Товарищ Сталин был с вами," - сказали работникам музея.
Мы вчера ходили на лекцию об этом, и лекция была не то чтобы очень неожиданная для любого, кто хоть как-то интересовался историей блокады - много общих материалов - но из-за лекции я нашла интервью с Ниной Нониной, экскурсоводом того музея.
newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=6797
Интервью 2014 года - о семье, о блокаде, о музее. Она написала книгу "Реквием музею", но книга вышла в Израиле маленьким тиражом - не представляю, как ее найти.
... и еще в интервью - об Ольге Берггольц. Я вспомнила - я уже слышала про Нину Нонину. Брат Нины погиб во время операций по окончательному снятию блокады, и она, потрясенная, пришла к Берггольц и попросила написать о нем стихи.
Берггольц написала. Вот эта поэма: blokada.otrok.ru/po/poetry42.htm
... Не все имена поколенье запомнит.
Но в тот исступленный, клокочущий полдень
безусый мальчишка, гвардеец и школьник,
поднялся - и цепи штурмующих поднял.
Он знал, что такое Воронья гора.
Он встал и шепнул, а не крикнул: - Пора!
Он полз и бежал, распрямлялся и гнулся,
он звал, и хрипел, и карабкался в гору,
он первым взлетел на нее, обернулся
и ахнул, увидев открывшийся город!
И, может быть, самый счастливый на свете,
всей жизнью в тот миг торжествуя победу,-
он смерти мгновенной своей не заметил,
ни страха, ни боли ее не изведав.
Он падал лицом к Ленинграду. Он падал,
а город стремительно мчался навстречу...
...Впервые за долгие годы снаряды
на улицы к нам не ложились в тот вечер.
И звезды мерцали, как в детстве, отрадно
над городом темным, уставшим от бедствий...
- Как тихо сегодня у нас в Ленинграде,-
сказала сестра и уснула, как в детстве.
...
...Девочка, в январские морозы
прибегавшая ко мне домой,-
вот - прими печаль мою и слезы,
реквием несовершенный мой.
понедельник, 29 августа 2016
sugar and spice and everything nice
Две отставные актрисы Такаразуки, Юмесаки Нене и Манака Аю - родные сестры, обе дослужившиеся до поста топ-мусумэяку - снялись в кимоно-календаре, выпускаемом, как я понимаю, производителем тканей. Мне очень понравилось, поэтому уношу к себе фотографии месяцев - ну и вдруг кому тоже будет интересно.
читать дальше
читать дальше
четверг, 18 августа 2016
sugar and spice and everything nice
Бешенковичи - это такое местечко в Белоруссии. Местечко как местечко - час на автобусе от Витебска, 6700 человек населения, пятьсот с лишним лет истории.
Таких местечек, наверное, десятки: Великое Княжество Литовское, имение сначала одного магната, потом другого, третьего - хорошее место, как раз на берегу Западной Двины. Торговый порт. Ярмарка. Евреи. В этих землях так - где ярмарки и торговля, там евреи. Потом эти места вошли в Речь Посполитую, а потом и в Российскую империю.
Правда, здесь побывал в 1812 году Наполеон - но где он только не побывал на этом направлении? Кажется, он в каждом городке Витебщины переночевал. В Бешенковичах был дуб, под которым, по легенде, с Наполеона писали портрет - но легенда очень сомнительная, а дуб несколько лет назад погиб - остались только ствол и обрубки крупных ветвей.
Александр I здесь тоже был: в 1821 году он проводил здесь смотр гвардии, а после смотра ему устроили пир с биваком на полторы тысячи человек. Памятный знак в честь того празднества до сих пор стоит, но если не знать заранее, его и не узнаешь: он скрыт под советским памятником семидесятых, что-то в честь комсомольцев - красный камень, складки металлического знамени.
Евреи все еще жили здесь: в конце девятнадцатого века в Бешенковичах стояло пять синагог. Дома евреев, как и других бешенковичских жителей, то и дело сгорали в пожарах, но их строили и строили снова. В двадцатом веке, в тридцать девятом году, евреев было больше тысячи. Вскоре их стало почти три тысячи - сюда бежали евреи из захваченной немцами части Польши.
Убежали они недостаточно далеко: в сорок первом году сюда пришли немцы, а в сорок втором, в феврале, более чем трехсотлетняя история бешенковичских евреев закончилась. Отстраивать сгоревшее и уничтоженное стало некому. Остался, кажется, только один выживший мальчишка, и еще обелиск на месте расстрела тысячи убитых.
А еще осталось старое кладбище.
Я приехала в Бешенковичи именно из-за этого кладбища. Там хоронили людей до той самой последней войны, кажется, нескольких по особому разрешению после войны - а потом кладбище осталось в лесу, зарастать. Пока его не навестили люди из Питера, мать и сын, у которых здесь были похоронены предки - и это оказались люди как раз того сорта, которые, увидев заброшенное кладбище, считают нужным что-то с этим сделать, и побыстрее. А в конечном итоге они не одни такие оказались...
Поэтому второе лето подряд в Бешенковичи ездят волонтеры восстанавливать кладбище. Ну и я тоже приехала - не могла же я упустить уникальной возможности целых пять дней по семь часов в день махать граблями и возить тачки с дерном?
Осознание собственного безумия, должна вам сказать, сближает людей: махалось и возилось дружно и эффективно (только немножко жалко было немецких волонтеров - ждали студентов, а приехали школьники. Шестнадцатилетние немки явно были не готовы к граблям и тачкам... хотя им будет что вспомнить).
(фото Евгении Горобинской)
А в остальном - не жизнь, а каникулы. Такие, знаете, пионерские каникулы, атмосферу которым очень задавала жизнь в школьном интернате и питание в школьной столовой - а также купание в Западной Двине, вечерние посиделки за чаем, смешные игры... Ну это если сил хватало: завтрак, двадцать минут через лес до кладбища, четыре часа работы, обратно на обед, после обеда час перерыва - можно пойти купаться, а можно лежать и тупить. Или спать. Потом обратно работать, ужин, и можно тупить. Или пойти на экскурсию. Или послушать рассказ про еврейские обычаи. Или посидеть у костра с пивом. Или пить чай... Совершенно, в общем, пионерская неделя - если не считать пива (говорят, в этих местах из наполеоновской армии разбежался отряд баварцев, после чего еще долго тут варили лучшее во всей Белоруссии пиво) и лимончелло (неисторичного, но очень вкусного).
И еще фотографии. Теперь уже мои.
Таких местечек, наверное, десятки: Великое Княжество Литовское, имение сначала одного магната, потом другого, третьего - хорошее место, как раз на берегу Западной Двины. Торговый порт. Ярмарка. Евреи. В этих землях так - где ярмарки и торговля, там евреи. Потом эти места вошли в Речь Посполитую, а потом и в Российскую империю.
Правда, здесь побывал в 1812 году Наполеон - но где он только не побывал на этом направлении? Кажется, он в каждом городке Витебщины переночевал. В Бешенковичах был дуб, под которым, по легенде, с Наполеона писали портрет - но легенда очень сомнительная, а дуб несколько лет назад погиб - остались только ствол и обрубки крупных ветвей.
Александр I здесь тоже был: в 1821 году он проводил здесь смотр гвардии, а после смотра ему устроили пир с биваком на полторы тысячи человек. Памятный знак в честь того празднества до сих пор стоит, но если не знать заранее, его и не узнаешь: он скрыт под советским памятником семидесятых, что-то в честь комсомольцев - красный камень, складки металлического знамени.
Евреи все еще жили здесь: в конце девятнадцатого века в Бешенковичах стояло пять синагог. Дома евреев, как и других бешенковичских жителей, то и дело сгорали в пожарах, но их строили и строили снова. В двадцатом веке, в тридцать девятом году, евреев было больше тысячи. Вскоре их стало почти три тысячи - сюда бежали евреи из захваченной немцами части Польши.
Убежали они недостаточно далеко: в сорок первом году сюда пришли немцы, а в сорок втором, в феврале, более чем трехсотлетняя история бешенковичских евреев закончилась. Отстраивать сгоревшее и уничтоженное стало некому. Остался, кажется, только один выживший мальчишка, и еще обелиск на месте расстрела тысячи убитых.
А еще осталось старое кладбище.
Я приехала в Бешенковичи именно из-за этого кладбища. Там хоронили людей до той самой последней войны, кажется, нескольких по особому разрешению после войны - а потом кладбище осталось в лесу, зарастать. Пока его не навестили люди из Питера, мать и сын, у которых здесь были похоронены предки - и это оказались люди как раз того сорта, которые, увидев заброшенное кладбище, считают нужным что-то с этим сделать, и побыстрее. А в конечном итоге они не одни такие оказались...
Поэтому второе лето подряд в Бешенковичи ездят волонтеры восстанавливать кладбище. Ну и я тоже приехала - не могла же я упустить уникальной возможности целых пять дней по семь часов в день махать граблями и возить тачки с дерном?
Осознание собственного безумия, должна вам сказать, сближает людей: махалось и возилось дружно и эффективно (только немножко жалко было немецких волонтеров - ждали студентов, а приехали школьники. Шестнадцатилетние немки явно были не готовы к граблям и тачкам... хотя им будет что вспомнить).
(фото Евгении Горобинской)
А в остальном - не жизнь, а каникулы. Такие, знаете, пионерские каникулы, атмосферу которым очень задавала жизнь в школьном интернате и питание в школьной столовой - а также купание в Западной Двине, вечерние посиделки за чаем, смешные игры... Ну это если сил хватало: завтрак, двадцать минут через лес до кладбища, четыре часа работы, обратно на обед, после обеда час перерыва - можно пойти купаться, а можно лежать и тупить. Или спать. Потом обратно работать, ужин, и можно тупить. Или пойти на экскурсию. Или послушать рассказ про еврейские обычаи. Или посидеть у костра с пивом. Или пить чай... Совершенно, в общем, пионерская неделя - если не считать пива (говорят, в этих местах из наполеоновской армии разбежался отряд баварцев, после чего еще долго тут варили лучшее во всей Белоруссии пиво) и лимончелло (неисторичного, но очень вкусного).
И еще фотографии. Теперь уже мои.
Вопрос: Хочу сказать, что...
| 1. ... я прочитал и посмотрел, и мне было интересно. | 43 | (100%) | |
| Всего: | 43 | ||
среда, 17 августа 2016
sugar and spice and everything nice
Из воспоминаний В. А. Гиляровского об А. П. Чехове:
"Как-то в часу седьмом вечера, великим постом, мы ехали с Антоном Павловичем с Миусской площади из городского училища, где брат его Иван был учителем, ко мне чай пить. Извозчик попался отчаянный: кто казался старше, он ли, или его кляча, - определить было трудно, но обоим вместе сто лет насчитывалось наверное; сани убогие, без полости. На Тверской снег наполовину стаял, и полозья саней то и дело скрежетали по камням мостовой, а иногда, если каменный оазис оказывался довольно большим, кляча останавливалась и долго собиралась с силами, потом опять тащила еле-еле, до новой передышки. Наших убеждений извозчик, по-видимому, не слышал и в ответ только улыбался беззубым ртом и шамкал что-то невнятное. На углу Тверской и Страстной площади каменный оазис оказался очень длинным, и мы остановились как раз против освещенной овощной лавки Авдеева, славившейся на всю Москву огурцами в тыквах и солеными арбузами. Пока лошадь отдыхала, мы купили арбуз, завязанный в толстую серую бумагу, которая сейчас же стала промокать, как только Чехов взял арбуз в руки. Мы поползли по Страстной площади, визжа полозьями по рельсам конки и скрежеща по камням. Чехов ругался - мокрые руки замерзли. Я взял у него арбуз.
Действительно, держать его в руках было невозможно, а положить некуда. Наконец я не выдержал и сказал, что брошу арбуз.
- Зачем бросать? Вот городовой стоит, отдай ему, он съест. - Пусть ест. Городовой! - поманил я его к себе.
Он, увидав мою форменную фуражку, вытянулся во фронт. - На, держи, только остор...
Я не успел договорить: "осторожнее, он течет", как Чехов перебил меня на полуслове и трагически зашептал городовому, продолжая мою речь:
- Осторожнее, это бомба... неси ее в участок...
Я сообразил и приказываю:
- Мы там тебя подождем. Да не урони, гляди.
- Понимаю, вашевскродие.
А у самого зубы стучат.
Оставив на углу Тверской и площади городового с "бомбой", мы поехали ко мне в Столешников чай пить.
На другой день я узнал подробности всего вслед за тем происшедшего. Городовой с "бомбой" в руках боязливо добрался до ближайшего дома, вызвал дворника и, рассказав о случае, оставил его вместо себя на посту, а сам осторожно, чуть ступая, двинулся по Тверской к участку, сопровождаемый кучкой любопытных, узнавших от дворника о "бомбе".
Вскоре около участка стояла на почтительном расстоянии толпа, боясь подходить близко и создавая целые легенды на тему о бомбах, весьма животрепещущую в то время благодаря частым покушениям и арестам. Городовой вошел в дежурку, доложил околодочному, что два агента охранного отделения, из которых один был в форме, приказали ему отнести "бомбу" и положить ее на стол. Околодочный притворил дверь и бросился в канцелярию, где так перепугал чиновников, что они разбежались, а пристав сообщил о случае в охранное отделение. Явились агенты, но в дежурку не вошли, ждали офицера, заведовавшего взрывчатыми снарядами, без него в дежурку войти не осмеливались.
В это время во двор въехали пожарные, возвращавшиеся с пожара, увидали толпу, узнали, в чем дело, и старик-брандмейстер, донской казак Беспалов, соскочив с линейки, прямо как был, весь мокрый, в медной каске, бросился в участок и, несмотря на предупреждения об опасности, направился в дежурку. Через минуту он обрывал остатки мокрой бумаги с соленого арбуза, а затем, не обращая внимания на протесты пристава и заявления его о неприкосновенности вещественных доказательств, понес арбуз к себе на квартиру.
- Наш, донской, полосатый. Давно такого не едал."
"Как-то в часу седьмом вечера, великим постом, мы ехали с Антоном Павловичем с Миусской площади из городского училища, где брат его Иван был учителем, ко мне чай пить. Извозчик попался отчаянный: кто казался старше, он ли, или его кляча, - определить было трудно, но обоим вместе сто лет насчитывалось наверное; сани убогие, без полости. На Тверской снег наполовину стаял, и полозья саней то и дело скрежетали по камням мостовой, а иногда, если каменный оазис оказывался довольно большим, кляча останавливалась и долго собиралась с силами, потом опять тащила еле-еле, до новой передышки. Наших убеждений извозчик, по-видимому, не слышал и в ответ только улыбался беззубым ртом и шамкал что-то невнятное. На углу Тверской и Страстной площади каменный оазис оказался очень длинным, и мы остановились как раз против освещенной овощной лавки Авдеева, славившейся на всю Москву огурцами в тыквах и солеными арбузами. Пока лошадь отдыхала, мы купили арбуз, завязанный в толстую серую бумагу, которая сейчас же стала промокать, как только Чехов взял арбуз в руки. Мы поползли по Страстной площади, визжа полозьями по рельсам конки и скрежеща по камням. Чехов ругался - мокрые руки замерзли. Я взял у него арбуз.
Действительно, держать его в руках было невозможно, а положить некуда. Наконец я не выдержал и сказал, что брошу арбуз.
- Зачем бросать? Вот городовой стоит, отдай ему, он съест. - Пусть ест. Городовой! - поманил я его к себе.
Он, увидав мою форменную фуражку, вытянулся во фронт. - На, держи, только остор...
Я не успел договорить: "осторожнее, он течет", как Чехов перебил меня на полуслове и трагически зашептал городовому, продолжая мою речь:
- Осторожнее, это бомба... неси ее в участок...
Я сообразил и приказываю:
- Мы там тебя подождем. Да не урони, гляди.
- Понимаю, вашевскродие.
А у самого зубы стучат.
Оставив на углу Тверской и площади городового с "бомбой", мы поехали ко мне в Столешников чай пить.
На другой день я узнал подробности всего вслед за тем происшедшего. Городовой с "бомбой" в руках боязливо добрался до ближайшего дома, вызвал дворника и, рассказав о случае, оставил его вместо себя на посту, а сам осторожно, чуть ступая, двинулся по Тверской к участку, сопровождаемый кучкой любопытных, узнавших от дворника о "бомбе".
Вскоре около участка стояла на почтительном расстоянии толпа, боясь подходить близко и создавая целые легенды на тему о бомбах, весьма животрепещущую в то время благодаря частым покушениям и арестам. Городовой вошел в дежурку, доложил околодочному, что два агента охранного отделения, из которых один был в форме, приказали ему отнести "бомбу" и положить ее на стол. Околодочный притворил дверь и бросился в канцелярию, где так перепугал чиновников, что они разбежались, а пристав сообщил о случае в охранное отделение. Явились агенты, но в дежурку не вошли, ждали офицера, заведовавшего взрывчатыми снарядами, без него в дежурку войти не осмеливались.
В это время во двор въехали пожарные, возвращавшиеся с пожара, увидали толпу, узнали, в чем дело, и старик-брандмейстер, донской казак Беспалов, соскочив с линейки, прямо как был, весь мокрый, в медной каске, бросился в участок и, несмотря на предупреждения об опасности, направился в дежурку. Через минуту он обрывал остатки мокрой бумаги с соленого арбуза, а затем, не обращая внимания на протесты пристава и заявления его о неприкосновенности вещественных доказательств, понес арбуз к себе на квартиру.
- Наш, донской, полосатый. Давно такого не едал."
суббота, 13 августа 2016
sugar and spice and everything nice
четверг, 11 августа 2016
sugar and spice and everything nice
Вот здесь можно подписать петицию президенту РФ о том, чтобы депутатам Госдумы нового созыва платили не больше 7500 р. в месяц, потому что это призвание, а не бизнес.
вторник, 09 августа 2016
sugar and spice and everything nice
Из-за Олимпиады (по-прежнему очень увлекательной) что-то вспоминаю собственные школьные уроки физкультуры - конечно же, мучительные и ненавистные, потому что кто же любит неделю за неделей сталкиваться с собственной некомпетентностью. Я бегала кросс без времени, метала мячик на три метра максимум и регулярно останавливалась, подбежав к козлу...
... единственная моя пятерка по физкультуре была за упражнения на бревне. Ну, это логично: практически единственное, что можно разбить на отдельные элементы, понять, как это устроено, и медленно отрепетировать по частям в свободное время. И единственное, что никак не зависело от моих (несуществующих) силы и скорости.
... единственная моя пятерка по физкультуре была за упражнения на бревне. Ну, это логично: практически единственное, что можно разбить на отдельные элементы, понять, как это устроено, и медленно отрепетировать по частям в свободное время. И единственное, что никак не зависело от моих (несуществующих) силы и скорости.
суббота, 06 августа 2016
sugar and spice and everything nice
Посмотрела на повторе открытие Олимпиады - ну то есть как открытие, я не с начала включила, но видела большую часть прохода команд. А это, по-моему, самое шикарное и есть: такие все красивые, просто удивительно. Напоминает, что мир все-таки удивительная сокровищница - красок, узоров, людей.
Команда беженцев - это очень круто. Как им аплодировали! Жалко, не рассказали ведущие поподробнее (они вообще изначально старались какую-то информацию давать о странах и командах, но не очень последовательно, и к концу совсем на эмоции сбивались). Я потом посмотрела: там пять человек из Южного Судана, двое из Конго, двое из Сирии и один человек из Эфиопии. Поразила история одной из сирийских участников, восемнадцатилетней пловчихи Юсры Мардини, которая сейчас тренируется в Германии. Они с сестрой переплывали Средиземное море на лодке, рассчитанной на шесть человек - а плыло в итоге восемнадцать. И у лодки заглох мотор, и она стала набирать воду. Так она, ее сестра и еще два человека, умевшие плавать, три часа толкали лодку и так добрались до Лесбоса.
И еще необычная история у спортсмена, который в итоге зажигал олимпийский огонь, марафонца Вандерлей Кордейро де Лима - в 2004 году на олимпийском марафоне после тридцати пяти километров он лидировал, и тут на него набросился один из зрителей... Другой зритель помог ему вырваться, но время он потерял и в итоге был только третьим. Бразилия, конечно, подала апелляцию, но ее отклонили - а де Лима вручили медаль де Кубертена за спортивный дух. Интересный мужик, на Луи де Фюнеса чем-то похож.
В общем, не знаю, много ли я в итоге посмотрю (мама сейчас смотрит женскую стрельбу, суровые там девицы), но Олимпиада это круто - и для меня круто прежде всего человеческими историями. И мотивацией повышивать у телевизора.
Команда беженцев - это очень круто. Как им аплодировали! Жалко, не рассказали ведущие поподробнее (они вообще изначально старались какую-то информацию давать о странах и командах, но не очень последовательно, и к концу совсем на эмоции сбивались). Я потом посмотрела: там пять человек из Южного Судана, двое из Конго, двое из Сирии и один человек из Эфиопии. Поразила история одной из сирийских участников, восемнадцатилетней пловчихи Юсры Мардини, которая сейчас тренируется в Германии. Они с сестрой переплывали Средиземное море на лодке, рассчитанной на шесть человек - а плыло в итоге восемнадцать. И у лодки заглох мотор, и она стала набирать воду. Так она, ее сестра и еще два человека, умевшие плавать, три часа толкали лодку и так добрались до Лесбоса.
И еще необычная история у спортсмена, который в итоге зажигал олимпийский огонь, марафонца Вандерлей Кордейро де Лима - в 2004 году на олимпийском марафоне после тридцати пяти километров он лидировал, и тут на него набросился один из зрителей... Другой зритель помог ему вырваться, но время он потерял и в итоге был только третьим. Бразилия, конечно, подала апелляцию, но ее отклонили - а де Лима вручили медаль де Кубертена за спортивный дух. Интересный мужик, на Луи де Фюнеса чем-то похож.
В общем, не знаю, много ли я в итоге посмотрю (мама сейчас смотрит женскую стрельбу, суровые там девицы), но Олимпиада это круто - и для меня круто прежде всего человеческими историями. И мотивацией повышивать у телевизора.
понедельник, 01 августа 2016
sugar and spice and everything nice
Польский пианист Ян Экер вспоминал о Варшавском восстании:
"... во время восстания я с женой и годовалым ребенком жил на углу ул. Вильчей и Познанской, у моих друзей. У них был прекрасный рояль, но в какой-то момент все окна уже оказались выбитыми, и мы жили в подвале. Мне, однако, сильно повезло, я нашел там где-то в углу гладильную доску и, уложив ее на парочку кирпичей, сделал себе нечто вроде кровати. Возможность провести ночь в лежачем положении, правда, слегка наискось, была своего рода роскошью.
Однако меня все время волновало, что ведь там, на втором этаже стоит тот хороший рояль. Я сориентировался, что во время обстрела, который немцы вели тогда со стороны бывшего главного вокзала, находившегося напротив улицы Эмилии Платер, они делали перерыв на обед для немецких солдат, продолжающийся целый час или, может, три четверти часа. Проверив несколько раз подряд, что это была закономерность, я подумал: «Вот и ладно, пойду поиграю». И действительно, отправился на второй этаж…
Должен сказать, чтобы дойти до второго этажа мне пришлось останавливаться и отдыхать, хотя раньше я и на пятый входил через две ступеньки. Просто от голода, истощения у меня не было сил, но я все-таки дошел, смотрю — рояль есть, хотя ни одного стекла в окнах нет; потом взглянул на какие-то симпатичные пейзажи и акварели на стенах, а тут кругом дым, гарь, руины, огонь, смерть… и начал играть — помнится, парочку произведений Баха, разумеется, несколько вещей Шопена, ну, и где-то минут через сорок подумал, что пора уже заканчивать. Подхожу к окну, смотрю, а прямо под ним стоит целая группа людей, там было около сорока или пятидесяти человек. Мне достаются щедрые аплодисменты, выкрики «браво». Я смущенно поклонился, приветственно помахал им рукой и говорю: «Расходитесь, потому что через минуту-другую — обстрел». Все они были жителями окрестных домов, так что хорошо знали тогдашние обычаи, и потому разбрелись — с какой-то словно бы неохотой и медлительностью."
"... во время восстания я с женой и годовалым ребенком жил на углу ул. Вильчей и Познанской, у моих друзей. У них был прекрасный рояль, но в какой-то момент все окна уже оказались выбитыми, и мы жили в подвале. Мне, однако, сильно повезло, я нашел там где-то в углу гладильную доску и, уложив ее на парочку кирпичей, сделал себе нечто вроде кровати. Возможность провести ночь в лежачем положении, правда, слегка наискось, была своего рода роскошью.
Однако меня все время волновало, что ведь там, на втором этаже стоит тот хороший рояль. Я сориентировался, что во время обстрела, который немцы вели тогда со стороны бывшего главного вокзала, находившегося напротив улицы Эмилии Платер, они делали перерыв на обед для немецких солдат, продолжающийся целый час или, может, три четверти часа. Проверив несколько раз подряд, что это была закономерность, я подумал: «Вот и ладно, пойду поиграю». И действительно, отправился на второй этаж…
Должен сказать, чтобы дойти до второго этажа мне пришлось останавливаться и отдыхать, хотя раньше я и на пятый входил через две ступеньки. Просто от голода, истощения у меня не было сил, но я все-таки дошел, смотрю — рояль есть, хотя ни одного стекла в окнах нет; потом взглянул на какие-то симпатичные пейзажи и акварели на стенах, а тут кругом дым, гарь, руины, огонь, смерть… и начал играть — помнится, парочку произведений Баха, разумеется, несколько вещей Шопена, ну, и где-то минут через сорок подумал, что пора уже заканчивать. Подхожу к окну, смотрю, а прямо под ним стоит целая группа людей, там было около сорока или пятидесяти человек. Мне достаются щедрые аплодисменты, выкрики «браво». Я смущенно поклонился, приветственно помахал им рукой и говорю: «Расходитесь, потому что через минуту-другую — обстрел». Все они были жителями окрестных домов, так что хорошо знали тогдашние обычаи, и потому разбрелись — с какой-то словно бы неохотой и медлительностью."
sugar and spice and everything nice
Пост, собственно, ради того, чтобы утащить себе ссылку на фотографии.
faf.org.pl/en/image/tid/268 - Мария Хшанщова, Варшава 1945-47
Пояснение для тех, кому может быть интересно: после Варшавского восстания немцы целенаправленно начали уничтожать город. Было уничтожено более 85% процентов исторического центра.
Пишет Ян Экер, которого я уже цитировала, дело происходит еще только во время восстания: "...на обратном пути — поскольку у меня на рукаве была бело-красная повязка, а значит, я подчинялся АК — какой-то офицер дал мне указание: «Уважаемый, здесь у нас есть раненый, который ничего не видит; прошу отвести его к филармонии. Там расположен перевязочный пункт, и там есть госпиталь». Разумеется, я никак не возражал против такого распоряжения. Человек этот получил ожог и полностью потерял зрение, был только обернут в простыню. Я взял его под руку, мы дошли до филармонии. Действительно — там был госпиталь, где-то со стороны входа в Камерный зал. Я отвел его по ступенькам вниз, передал врачу и, сориентировавшись, что мой подопечный попал в нужные руки, ушел. Поднялся на улицу, посмотрел налево — и такого красивого вида я, пожалуй, никогда не видел: пригорки, образованные разрушенными домами, луна, словно театральная декорация, с одной стороны — разбитый танк, с другой — мертвая лошадь, люди ходят по тропинкам, которые сами себе проложили, чтобы добираться до своих домов, — одним словом, зрелище, которое не позволило мне двинуться с места. Я уже вроде и хотел уйти, но не мог. Спустя несколько минут я как-то оторвался от этой картины и благополучно возвратился к себе, но испытанное мною ощущение какой-то невероятной красоты, ужаса и одновременно опасности и смерти, которая была совсем рядом, — это было нечто такое, чего мне никогда в жизни не забыть. Сколько раз я возвращаюсь из филармонии, столько раз останавливаюсь в том самом месте и любуюсь красотой восстановленной Варшавы."
Сегодня исторический центр Варшавы внесен в список мирового наследия ЮНЕСКО, потому что:
- Запуск полномасштабных работ по консервации в масштабе целого исторического города представлял собой уникальный для Европы опыт и способствовал испытанию на практике теорий и методов консервации.
- Исторический центр Варшавы - исключительный пример полномасштабного восстановления города, преднамеренно и полностью разрушенного. Основой материального восстановления была внутренняя сила и решимость нации, которая обеспечила восстановление наследия в уникальном в мировой истории масштабе.
(whc.unesco.org/en/list/30/)
... через день после того, как я прошлась по рыночной площади в Старом Городе Варшавы, я была на рыночной площади Кракова. Одной из площадей семьдесят лет, другой пятьсот. Разницы - не ощущается.
faf.org.pl/en/image/tid/268 - Мария Хшанщова, Варшава 1945-47
Пояснение для тех, кому может быть интересно: после Варшавского восстания немцы целенаправленно начали уничтожать город. Было уничтожено более 85% процентов исторического центра.
Пишет Ян Экер, которого я уже цитировала, дело происходит еще только во время восстания: "...на обратном пути — поскольку у меня на рукаве была бело-красная повязка, а значит, я подчинялся АК — какой-то офицер дал мне указание: «Уважаемый, здесь у нас есть раненый, который ничего не видит; прошу отвести его к филармонии. Там расположен перевязочный пункт, и там есть госпиталь». Разумеется, я никак не возражал против такого распоряжения. Человек этот получил ожог и полностью потерял зрение, был только обернут в простыню. Я взял его под руку, мы дошли до филармонии. Действительно — там был госпиталь, где-то со стороны входа в Камерный зал. Я отвел его по ступенькам вниз, передал врачу и, сориентировавшись, что мой подопечный попал в нужные руки, ушел. Поднялся на улицу, посмотрел налево — и такого красивого вида я, пожалуй, никогда не видел: пригорки, образованные разрушенными домами, луна, словно театральная декорация, с одной стороны — разбитый танк, с другой — мертвая лошадь, люди ходят по тропинкам, которые сами себе проложили, чтобы добираться до своих домов, — одним словом, зрелище, которое не позволило мне двинуться с места. Я уже вроде и хотел уйти, но не мог. Спустя несколько минут я как-то оторвался от этой картины и благополучно возвратился к себе, но испытанное мною ощущение какой-то невероятной красоты, ужаса и одновременно опасности и смерти, которая была совсем рядом, — это было нечто такое, чего мне никогда в жизни не забыть. Сколько раз я возвращаюсь из филармонии, столько раз останавливаюсь в том самом месте и любуюсь красотой восстановленной Варшавы."
Сегодня исторический центр Варшавы внесен в список мирового наследия ЮНЕСКО, потому что:
- Запуск полномасштабных работ по консервации в масштабе целого исторического города представлял собой уникальный для Европы опыт и способствовал испытанию на практике теорий и методов консервации.
- Исторический центр Варшавы - исключительный пример полномасштабного восстановления города, преднамеренно и полностью разрушенного. Основой материального восстановления была внутренняя сила и решимость нации, которая обеспечила восстановление наследия в уникальном в мировой истории масштабе.
(whc.unesco.org/en/list/30/)
... через день после того, как я прошлась по рыночной площади в Старом Городе Варшавы, я была на рыночной площади Кракова. Одной из площадей семьдесят лет, другой пятьсот. Разницы - не ощущается.
Вопрос: Хочу сказать, что...
| 1. ... я прочитал и мне было интересно. | 54 | (100%) | |
| Всего: | 54 | ||
среда, 20 июля 2016
sugar and spice and everything nice
Подписаться в фейсбуке на собственную сестру - это была ошибка. Теперь фейсбук, радостно хихикая, гоняется за мной со списком из нескольких сотен ее друзей и кричит вдогонку: "Ну, может, ты вот этого знаешь? Нет? А вот эту ведь знаешь, правда?"
sugar and spice and everything nice
"Все народное ничто перед человеческим. Главное дело быть людьми, а не славянами. Что хорошо для людей, то не может быть дурно и для русских, и что англичане или немцы изобрели для пользы, выгоды человека, то мое, ибо я человек!"
Н. М. Карамзин
Н. М. Карамзин
понедельник, 18 июля 2016
sugar and spice and everything nice
Я хотела написать про Масао с того момента, как объявили об ее отставке, но поскольку я очень медленный газ, пока я собиралась, она успела отыграть такаразучный прогон своего последнего шоу, и сегодня было первое прощание - в Такаразуке. Теперь небольшой перерыв, прогон в Токио, окончательное прощание - и все. Новая жизнь для Масао, новое лицо труппы Луна.
Вот такое вот прощание - в костюме черепашки, как же без черепашки-то?
Когда я увлеклась Такаразукой вообще и труппой Луна в частности, Масао была второй в труппе - актрисой на роли иногда главных злодеев, иногда соперников в любви... Конечно, я пересмотрела практически все ее роли, какие смогла найти - начиная с первой именной роли в младшем составе - крупье в казино, делающий свое дело, пока герои на переднем плане выясняют отношения.
Она меня очаровала. И улыбкой - на любой старой фотографии молодежи Луны ее сразу узнаешь по этой улыбке - и сценическим образом юного очаровательного шалопая... но не всегда шалопая; меня очень сильно тронула в свое время ее роль в "Риме на рассвете". А одна из самых любимых - роль в "Осакском самурае": я вообще люблю в Такаразуке шоу из городской японской жизни, а роль молодого плутоватого и озорного помощника главного героя была ей удивительно к лицу.
Она сыграла Рудольфа в младшем составе "Элизабет" - и была самым жизнелюбивым Рудольфом, которого я только видела, у меня до конца оставалось ощущение, что этот Рудольф сейчас скажет Дер Тоду "Сам стреляйся!" и убежит за кулисы.
Она сыграла Шовлена, который для меня "встал на место" моего книжного образа Шовлена как родной, и яркого и безумного Гамлета.
А потом она стала топ-звездой.
Проблема с топ-звездами в Такаразуке состоит в том, что диапазон ролей для них куда уже, чем для вторых, третьих, для характерных актрис... Это в девяноста случаях из ста амплуа героя-любовника - героя, который должен понравиться аудитории и тронуть ее (исключения бывают, и запоминаются, но они остаются исключениями). Есть актрисы, которые умудряются сделать эти роли своими.
Масао не из таких, и я даже не могу сказать "к сожалению": она, по-моему, рождена флиртовать с публикой и с партнерами по сцене, дразнить, обманывать и делать аудиторию своими сообщниками. В последнем своем спектакле на позиции второй, "Эдвард Восьмой", она играла шпиона Гая Берджесса, который выступал ведущим/рассказчиком, иногда хитрящим, иногда угрожающим, и с тех пор я ждала еще такого - и не дождалась. Я очень надеялась на "Люпена", потому что книжный Арсен Люпен - практически то самое, что я хотела видеть от Масао на сцене; а получила я стоическую маску одинокого-таинственного-загадочного.
В конечном итоге самыми запоминающимися ее ролями как топ-звезды, наверное, стали роли не-типовые: Скарлетт и Пак (она все про себя, кажется, знает - говорят, это она добилась того, что для нее поставили "Пака"). Ну и Ромео, но Ромео - это мальчик-солнце, для него достаточно на самом деле харизмы, а уж харизмы и солнечности ей не занимать.
И, может быть, Нобунага: мне сложно судить, "Нобунага" еще идет и я видела только дайджест, но это роль злодейская и яркая, роль, где можно дать волю темпераменту и азарту. Это нетипичный даже не то что сюжет - подход нетипичный для Такаразуки.
И даже с нетипичными подходами иногда не все просто. В декабре прошлого года я смотрела Масао и труппу Луна на сцене в мюзикле "Манон" - где мятущийся французский офицер влюбляется во вьетнамскую танцовщицу, даму полусвета. Вот оно, казалось бы, герой, благодаря самой ситуации вынужденный вести себя нестандартно... но авторы предприняли ход, сюжетно интересный - но во многом невыгодный для Масао.
Они "разделили" главного героя. На сцене Шарль (Масао) и Шарль-второй (Мия Рурика), и пока Шарль совершает поступки, Шарль-второй выражает его эмоции... Отличный способ показать внутреннее состояние героя, а еще отличный способ оставить персонажа Масао практически стандартным героем-любовником (хотя, конечно, не до конца - в итоге, пожалуй, образ главного героя этого мюзикла существует где-то в пространстве между Масао и Рурикой).
"Она просто не очень хорошая актриса," - сказала девушка, с которой я ходила на тот спектакль, и я простила ей эти слова
, потому что она не очень хорошо знала сценическую историю Масао в целом. А еще потому, что потом она сказала очень верную вещь: "... зато она очень хорошая топ-звезда".
Она правда очень хорошая топ-звезда: задача звезды - сиять и увлекать за собой, и Масао способна сделать это так искренне и с размахом, что ты не удивляешься тому, что с таким удовольствием посмотрел, скажем, банальнейшее ревю. Судя по всему, что я о ней знаю, у нее вообще очень много тепла и харизмы, которыми она делится с окружающими не задумываясь - я встречала много историй о том, как она помогала младшим и поддерживала их так, что они это запоминали на всю жизнь, а она совсем нет, потому что "ну что же тут такого".
Мне будет очень ее не хватать в Такаразуке, потому что почти все мои прекрасные воспоминания за годы увлечения так или иначе затрагивают ее... но я рада, что она уходит. Потому что последнюю пару лет я думала о том, что она уже сделала все, что можно было сделать внутри театра. Что она зря тратит свои силы и возможности.
Я очень хочу, чтобы после отставки она засияла так, как может. Не говоря уже о моей давней мечте увидеть ее в роли Элизабет. И чтобы была счастливой - но на этот счет я даже не очень беспокоюсь. По-моему, Рю Масаки умеет быть счастливой - и делиться этим умением с другими.
Вот такое вот прощание - в костюме черепашки, как же без черепашки-то?
Когда я увлеклась Такаразукой вообще и труппой Луна в частности, Масао была второй в труппе - актрисой на роли иногда главных злодеев, иногда соперников в любви... Конечно, я пересмотрела практически все ее роли, какие смогла найти - начиная с первой именной роли в младшем составе - крупье в казино, делающий свое дело, пока герои на переднем плане выясняют отношения.
Она меня очаровала. И улыбкой - на любой старой фотографии молодежи Луны ее сразу узнаешь по этой улыбке - и сценическим образом юного очаровательного шалопая... но не всегда шалопая; меня очень сильно тронула в свое время ее роль в "Риме на рассвете". А одна из самых любимых - роль в "Осакском самурае": я вообще люблю в Такаразуке шоу из городской японской жизни, а роль молодого плутоватого и озорного помощника главного героя была ей удивительно к лицу.
Она сыграла Рудольфа в младшем составе "Элизабет" - и была самым жизнелюбивым Рудольфом, которого я только видела, у меня до конца оставалось ощущение, что этот Рудольф сейчас скажет Дер Тоду "Сам стреляйся!" и убежит за кулисы.
Она сыграла Шовлена, который для меня "встал на место" моего книжного образа Шовлена как родной, и яркого и безумного Гамлета.
А потом она стала топ-звездой.
Проблема с топ-звездами в Такаразуке состоит в том, что диапазон ролей для них куда уже, чем для вторых, третьих, для характерных актрис... Это в девяноста случаях из ста амплуа героя-любовника - героя, который должен понравиться аудитории и тронуть ее (исключения бывают, и запоминаются, но они остаются исключениями). Есть актрисы, которые умудряются сделать эти роли своими.
Масао не из таких, и я даже не могу сказать "к сожалению": она, по-моему, рождена флиртовать с публикой и с партнерами по сцене, дразнить, обманывать и делать аудиторию своими сообщниками. В последнем своем спектакле на позиции второй, "Эдвард Восьмой", она играла шпиона Гая Берджесса, который выступал ведущим/рассказчиком, иногда хитрящим, иногда угрожающим, и с тех пор я ждала еще такого - и не дождалась. Я очень надеялась на "Люпена", потому что книжный Арсен Люпен - практически то самое, что я хотела видеть от Масао на сцене; а получила я стоическую маску одинокого-таинственного-загадочного.
В конечном итоге самыми запоминающимися ее ролями как топ-звезды, наверное, стали роли не-типовые: Скарлетт и Пак (она все про себя, кажется, знает - говорят, это она добилась того, что для нее поставили "Пака"). Ну и Ромео, но Ромео - это мальчик-солнце, для него достаточно на самом деле харизмы, а уж харизмы и солнечности ей не занимать.
И, может быть, Нобунага: мне сложно судить, "Нобунага" еще идет и я видела только дайджест, но это роль злодейская и яркая, роль, где можно дать волю темпераменту и азарту. Это нетипичный даже не то что сюжет - подход нетипичный для Такаразуки.
И даже с нетипичными подходами иногда не все просто. В декабре прошлого года я смотрела Масао и труппу Луна на сцене в мюзикле "Манон" - где мятущийся французский офицер влюбляется во вьетнамскую танцовщицу, даму полусвета. Вот оно, казалось бы, герой, благодаря самой ситуации вынужденный вести себя нестандартно... но авторы предприняли ход, сюжетно интересный - но во многом невыгодный для Масао.
Они "разделили" главного героя. На сцене Шарль (Масао) и Шарль-второй (Мия Рурика), и пока Шарль совершает поступки, Шарль-второй выражает его эмоции... Отличный способ показать внутреннее состояние героя, а еще отличный способ оставить персонажа Масао практически стандартным героем-любовником (хотя, конечно, не до конца - в итоге, пожалуй, образ главного героя этого мюзикла существует где-то в пространстве между Масао и Рурикой).
"Она просто не очень хорошая актриса," - сказала девушка, с которой я ходила на тот спектакль, и я простила ей эти слова
, потому что она не очень хорошо знала сценическую историю Масао в целом. А еще потому, что потом она сказала очень верную вещь: "... зато она очень хорошая топ-звезда".Она правда очень хорошая топ-звезда: задача звезды - сиять и увлекать за собой, и Масао способна сделать это так искренне и с размахом, что ты не удивляешься тому, что с таким удовольствием посмотрел, скажем, банальнейшее ревю. Судя по всему, что я о ней знаю, у нее вообще очень много тепла и харизмы, которыми она делится с окружающими не задумываясь - я встречала много историй о том, как она помогала младшим и поддерживала их так, что они это запоминали на всю жизнь, а она совсем нет, потому что "ну что же тут такого".
Мне будет очень ее не хватать в Такаразуке, потому что почти все мои прекрасные воспоминания за годы увлечения так или иначе затрагивают ее... но я рада, что она уходит. Потому что последнюю пару лет я думала о том, что она уже сделала все, что можно было сделать внутри театра. Что она зря тратит свои силы и возможности.
Я очень хочу, чтобы после отставки она засияла так, как может. Не говоря уже о моей давней мечте увидеть ее в роли Элизабет. И чтобы была счастливой - но на этот счет я даже не очень беспокоюсь. По-моему, Рю Масаки умеет быть счастливой - и делиться этим умением с другими.
Вопрос: Хочу сказать, что...
| 1. ... я прочитал и мне было интересно. | 30 | (100%) | |
| Всего: | 30 | ||
sugar and spice and everything nice
Я не знала, что до войны в Днепропетровской области Украины был еврейский национальный район.
Сталиндорфский район! Вдумайтесь, как звучит. В Википедии длинный список еврейских поселений:
...
Лекерт — ныне село Трудолюбовка Розылюксембургского сельсовета Широковского района;
Лениндорф — включено в село Таврическое Кировского сельсовета Никопольского района;
Ленинский — ныне село Ленина Жовтневого сельсовета Софиевского района;
Люксембург — исключено из учётных данных;
Мендельдорф — исключено из учётных данных.
...
Исключено из учетных данных - потому, что там никто не живет?
"Одним из самых успешных сел Сталиндорфского района было село Калиновка.
- В селе около 90% населения было еврейским, рассказывает Дора Абрамовна [Теплицкая, жила в Калиновке до войны - подробнее здесь: il4u.org.il/dnepro/news/proekt-korni-istoriya-s...]. Преподование в школе до 1938 года велось на идиш. В школу ходили также и дети-украинцы, все они свободно говорили на идиш. Отношения между еврейским и украинским населением были прекрасными, конфликты на национальной почве никогда не возникали.
Несмотря на неодобрение и преследование советским правительством любой религии, в Калиновке был хедер для мальчиков, который находился в доме одного из жителей села. Синагоги в селе не было, два большие синагоги находились только в центре района – Сталиндорфе.
В Калиновке был один из лучших колхозов района, благодаря этому во время голодомора 1933 года в селе ни один человек не умер от голода. Несмотря на то, что всю пшеницу конфисковали, удалось спрятать в скирдах соломы часть овощей.
Во время голодомора в Калиновку приполз опухший от голода 14-летний мальчик из украинского села, – вспоминает Дора Абрамовна. Евреи его подобрали, накормили и выходили, и он остался жить в Калиновке. Когда во время войны фашисты расстреливали евреев, он записал 128 фамилий погибших односельчан. Благодаря ему эти фамилии известны сейчас, они выбиты на памятнике погибшим, установленном на месте расстрела."
Сейчас, если верить википедии, это село называется Малая Калиновка, там живет 365 человек. Статья в википедии очень коротенькая, про евреев нет ни слова.
А вообще это я в который раз пытаюсь разобраться в семейных архивах, и меня уводит в сторону - в попытках найти в интернете какие-то дополнительные данные. Интересно, что стало с Киевским педагогическим техникумом, в котором учились бабушка и дед? Наверняка объединили потом с чем-нибудь. Попыталась найти харьковскую школу, где до войны работала бабушка, но уже и улицу ту переименовали, и неполные средние школы вряд ли остались.
Сталиндорфский район! Вдумайтесь, как звучит. В Википедии длинный список еврейских поселений:
...
Лекерт — ныне село Трудолюбовка Розылюксембургского сельсовета Широковского района;
Лениндорф — включено в село Таврическое Кировского сельсовета Никопольского района;
Ленинский — ныне село Ленина Жовтневого сельсовета Софиевского района;
Люксембург — исключено из учётных данных;
Мендельдорф — исключено из учётных данных.
...
Исключено из учетных данных - потому, что там никто не живет?
"Одним из самых успешных сел Сталиндорфского района было село Калиновка.
- В селе около 90% населения было еврейским, рассказывает Дора Абрамовна [Теплицкая, жила в Калиновке до войны - подробнее здесь: il4u.org.il/dnepro/news/proekt-korni-istoriya-s...]. Преподование в школе до 1938 года велось на идиш. В школу ходили также и дети-украинцы, все они свободно говорили на идиш. Отношения между еврейским и украинским населением были прекрасными, конфликты на национальной почве никогда не возникали.
Несмотря на неодобрение и преследование советским правительством любой религии, в Калиновке был хедер для мальчиков, который находился в доме одного из жителей села. Синагоги в селе не было, два большие синагоги находились только в центре района – Сталиндорфе.
В Калиновке был один из лучших колхозов района, благодаря этому во время голодомора 1933 года в селе ни один человек не умер от голода. Несмотря на то, что всю пшеницу конфисковали, удалось спрятать в скирдах соломы часть овощей.
Во время голодомора в Калиновку приполз опухший от голода 14-летний мальчик из украинского села, – вспоминает Дора Абрамовна. Евреи его подобрали, накормили и выходили, и он остался жить в Калиновке. Когда во время войны фашисты расстреливали евреев, он записал 128 фамилий погибших односельчан. Благодаря ему эти фамилии известны сейчас, они выбиты на памятнике погибшим, установленном на месте расстрела."
Сейчас, если верить википедии, это село называется Малая Калиновка, там живет 365 человек. Статья в википедии очень коротенькая, про евреев нет ни слова.
А вообще это я в который раз пытаюсь разобраться в семейных архивах, и меня уводит в сторону - в попытках найти в интернете какие-то дополнительные данные. Интересно, что стало с Киевским педагогическим техникумом, в котором учились бабушка и дед? Наверняка объединили потом с чем-нибудь. Попыталась найти харьковскую школу, где до войны работала бабушка, но уже и улицу ту переименовали, и неполные средние школы вряд ли остались.
sugar and spice and everything nice
Англоязычное интервью с бывшей актрисой Такаразуки, живущей в Нью-Йорке.
(из ответа на вопрос о секрете популярности Такаразуки) "В нашем мире мы так привыкли видеть женщин мужскими глазами, что взглянуть для разнообразия на мужчин глазами женщин - это необычно и интересно!"
(из ответа на вопрос о секрете популярности Такаразуки) "В нашем мире мы так привыкли видеть женщин мужскими глазами, что взглянуть для разнообразия на мужчин глазами женщин - это необычно и интересно!"
пятница, 15 июля 2016
sugar and spice and everything nice
На любителя — погода...
Головой касаешься небосвода —
задеваешь серый тяжелый
полог...
зато на земле уют...
Распрямляются голые ветки, когда струи
бьют...
А на землю падают
капли...
Они расцвели
на стволе...
Видишь,
люди бродят по лужам
осторожными
цаплями...
(с) Вера Френкель
Головой касаешься небосвода —
задеваешь серый тяжелый
полог...
зато на земле уют...
Распрямляются голые ветки, когда струи
бьют...
А на землю падают
капли...
Они расцвели
на стволе...
Видишь,
люди бродят по лужам
осторожными
цаплями...
(с) Вера Френкель
понедельник, 11 июля 2016
sugar and spice and everything nice
Все любят книжные списки: вот список от Быкова - lit-ra.info/articles/100-luchshikh-knig-mirovoy...
Называется "Сто лучших книг", но он честно предупреждает, что это сто книг, которые больше всего любит он сам.
Я читала, кажется, 31 из них. А теперь почему-то сижу думаю - смогла бы я составить список ста своих любимых? Надо как-нибудь попробовать в блокнотике.
Называется "Сто лучших книг", но он честно предупреждает, что это сто книг, которые больше всего любит он сам.
Я читала, кажется, 31 из них. А теперь почему-то сижу думаю - смогла бы я составить список ста своих любимых? Надо как-нибудь попробовать в блокнотике.