sugar and spice and everything nice
... по бличовке от 9-го числа. Проехали, сыграли... собственно отчет вряд ли кому интересен. Это скорее остатки Укитаке в моем мозгу, которые никуда уходить не хотят (похоже, я не доиграла. Впрочем, об этом я уже говорила всем, кому не лень).
Укитаке играть хорошо. Он, в общем, не делает того, чего бы не делала я, и он практически свободен в своем выборе (за исключением здоровья. Я ужасно понадеялась на свое хреновое здоровье, а в итоге мне резко получшало. В сочетании с отсутствием парика мы пришли к выводу, что Унохана изобрела новый курс лечения, очень удачный, но с побочным эффектом в виде облысения). Но при всем при том игра была жутко заморочная именно для Укитаке, не для меня. Я получила что заказывала: хотела, чтоб меня прошибло эмоциями персонажа, и меня прошибло.
А с Укитаке было так: его личный квест на игровые условия - выпускной вечер в Академии, осложненный наличием проверяющего, - состоял в том, чтобы минимизировать последствия всего. Прежде всего студенческой газеты, в которой якобы было что-то сатирическое насчет преподавателей, ну и всех остальных неурядиц. А в итоге задача, на его взгляд, была снята, а выполнять ее в силу всяческих нелепиц все равно приходилось. Абсолютно бессмысленное времяпрепровождение.
Да, мы все играли газету. И с точки зрения Укитаке, это полная глупость. Ну, выпускают студенты сатирическую газету. Где отпускают шуточки насчет преподавателей. И что? У него были сильные подозрения, что если б такая газета выходила тысячи эдак две лет назад, его бы в нее занесло (подозрения такие, кстати, были не только у него). То есть он готов был прикрывать эти дела от проверки вышестоящей организации, но посмотрев на проверяющего, он увидел, что тот подозрительно смахивает на друга Шунсуя, и прикрывать от него такие вещи, собственно, бессмысленно.
А в остальном - зачем с этой газетой бороться? У Укитаке никогда не было ощущения, что студенты его не уважают, что бы они там ни понаписали (а про него в том выпуске, что попал к нему в руки, почти ничего и не было). Зато такое было ощущение, что неуважения очень боялся Айзен. И намерен был решительно пресекать и взыскивать. А Укитаке беспокоился за Шибу, потому что Шибу вот как раз запросто могли выпереть, и не хотел, чтобы кого-то из студентов заставляли сдавать друг друга. Это вредно для психики подрастающего поколения.
С Шибой тоже петрушка вышла. Это я теперь знаю, почему петрушка: у Укитаке он был прописан как один из любимых учеников, а у Шибы такого прописано не было, и это очень отчетливо ощущалось. А Укитаке этого всего, естественно, не знал. Он, конечно, не особо удивлялся, что Шиба не хотел никого сдавать, но вот что он вел себя не так - не давал ожидаемого отклика - это чувствовалось. В итоге градус утомляемости Укитаке по поводу всех этих дел очень сильно повысился - а тут еще Кераку, с которого было взято строгое (и не такое уж нужное) обещание не пить, был этим обещанием, судя по всему, выбит из колеи. А устал я от всего этого, подумал Укитаке. Уйду нафиг.
Тем более, возможности уйти нафиг ему предоставлялись, и вполне обширные. Проверяющий звал на работу в вышестоящую организацию. Да еще и говорил, что у них там не болеют. В это Укитаке, правда, не очень поверил - в Сейретей вроде тоже не болеют, а вот же... А уж когда предложение уходить не насовсем, а хотя бы на полгодика на пробу, совпало с наплывом острой усталости от всего этого кавардака... Чуть не ушел, честное слово. Остановила только мысль о том, что тринадцатый отряд без лейтенанта - оставить не на кого (что интересно, обретя лейтенанта, тринадцатый отряд вскоре его потерял, как мы все знаем по канону. К чему бы это?
)
Я даже где-то жалею, что он не ушел. Не было последнего толчка какого-то... а было бы забавно. А второе, что почти случилось и было бы забавно - это с кеккаями. Там вокруг стояло столько кеккаев, что в один прекрасный момент Укитаке сказал себе: если я натолкнусь сейчас на еще один кеккай, я пойду и начну взламывать все кеккаи, которые встречу. Просто так, из принципа.
Еще на один кеккай он не наткнулся. А представляете, какая была бы картина?
В общем, хочется еще Укитаке и хочется больше простора. Наверное, в другой ситуации он быстрее шел бы на неожиданные решения. Тут, все-таки, дети кругом были...
Укитаке играть хорошо. Он, в общем, не делает того, чего бы не делала я, и он практически свободен в своем выборе (за исключением здоровья. Я ужасно понадеялась на свое хреновое здоровье, а в итоге мне резко получшало. В сочетании с отсутствием парика мы пришли к выводу, что Унохана изобрела новый курс лечения, очень удачный, но с побочным эффектом в виде облысения). Но при всем при том игра была жутко заморочная именно для Укитаке, не для меня. Я получила что заказывала: хотела, чтоб меня прошибло эмоциями персонажа, и меня прошибло.
А с Укитаке было так: его личный квест на игровые условия - выпускной вечер в Академии, осложненный наличием проверяющего, - состоял в том, чтобы минимизировать последствия всего. Прежде всего студенческой газеты, в которой якобы было что-то сатирическое насчет преподавателей, ну и всех остальных неурядиц. А в итоге задача, на его взгляд, была снята, а выполнять ее в силу всяческих нелепиц все равно приходилось. Абсолютно бессмысленное времяпрепровождение.
Да, мы все играли газету. И с точки зрения Укитаке, это полная глупость. Ну, выпускают студенты сатирическую газету. Где отпускают шуточки насчет преподавателей. И что? У него были сильные подозрения, что если б такая газета выходила тысячи эдак две лет назад, его бы в нее занесло (подозрения такие, кстати, были не только у него). То есть он готов был прикрывать эти дела от проверки вышестоящей организации, но посмотрев на проверяющего, он увидел, что тот подозрительно смахивает на друга Шунсуя, и прикрывать от него такие вещи, собственно, бессмысленно.
А в остальном - зачем с этой газетой бороться? У Укитаке никогда не было ощущения, что студенты его не уважают, что бы они там ни понаписали (а про него в том выпуске, что попал к нему в руки, почти ничего и не было). Зато такое было ощущение, что неуважения очень боялся Айзен. И намерен был решительно пресекать и взыскивать. А Укитаке беспокоился за Шибу, потому что Шибу вот как раз запросто могли выпереть, и не хотел, чтобы кого-то из студентов заставляли сдавать друг друга. Это вредно для психики подрастающего поколения.
С Шибой тоже петрушка вышла. Это я теперь знаю, почему петрушка: у Укитаке он был прописан как один из любимых учеников, а у Шибы такого прописано не было, и это очень отчетливо ощущалось. А Укитаке этого всего, естественно, не знал. Он, конечно, не особо удивлялся, что Шиба не хотел никого сдавать, но вот что он вел себя не так - не давал ожидаемого отклика - это чувствовалось. В итоге градус утомляемости Укитаке по поводу всех этих дел очень сильно повысился - а тут еще Кераку, с которого было взято строгое (и не такое уж нужное) обещание не пить, был этим обещанием, судя по всему, выбит из колеи. А устал я от всего этого, подумал Укитаке. Уйду нафиг.
Тем более, возможности уйти нафиг ему предоставлялись, и вполне обширные. Проверяющий звал на работу в вышестоящую организацию. Да еще и говорил, что у них там не болеют. В это Укитаке, правда, не очень поверил - в Сейретей вроде тоже не болеют, а вот же... А уж когда предложение уходить не насовсем, а хотя бы на полгодика на пробу, совпало с наплывом острой усталости от всего этого кавардака... Чуть не ушел, честное слово. Остановила только мысль о том, что тринадцатый отряд без лейтенанта - оставить не на кого (что интересно, обретя лейтенанта, тринадцатый отряд вскоре его потерял, как мы все знаем по канону. К чему бы это?
)Я даже где-то жалею, что он не ушел. Не было последнего толчка какого-то... а было бы забавно. А второе, что почти случилось и было бы забавно - это с кеккаями. Там вокруг стояло столько кеккаев, что в один прекрасный момент Укитаке сказал себе: если я натолкнусь сейчас на еще один кеккай, я пойду и начну взламывать все кеккаи, которые встречу. Просто так, из принципа.
Еще на один кеккай он не наткнулся. А представляете, какая была бы картина?
В общем, хочется еще Укитаке и хочется больше простора. Наверное, в другой ситуации он быстрее шел бы на неожиданные решения. Тут, все-таки, дети кругом были...
А из четвертого отряда мы с тайчо были в единственном экземпляре, так что мы тру. Даже более тру, чем кавайные тру-косплееры (кстати, каждый раз, когда мы с тайчо садились посидеть, мы оказывались рядом с какой-нибудь версией Бьякуи. К чему бы это? 
