sugar and spice and everything nice
Дисклэймеры прежние.
читать дальше
С тех пор, как Гермиона обнаружила, чем занимается профессор Снейп, ей пришлось действовать куда осторожнее, расспрашивая студентов. Ей важно было, чтобы никто не стал прямо сравнивать ее деятельность и деятельность Снейпа. Для этого нужно было стараться не только делать свое дело подальше от взглядов профессора зельеделия, но и не расспрашивать никого сразу после Снейпа. Хорошо бы еще и прямо перед ним никого не расспрашивать, но предугадывать действия Снейпа за пять с половиной лет в Хогвартсе Гермиона так и не научилась. Приходилось с помощью друзей постоянно следить за его местонахождением и выкраивать время для расспросов, когда его точно нет рядом.
За всей этой суматошной деятельностью Гермиона почти забыла, что должны прийти письма от миссис Финнеган и миссис Лонгботтом — в конце концов, это с самого начала был запасной вариант. Поэтому когда за завтраком величественного вида филин уронил перед ней плотный конверт из хорошей бумаги, она озадаченно уставилась на него, а филин тем временем перепорхнул к Невиллу и уселся перед ним, выжидательно уставившись на мальчика.
— Сейчас-сейчас, Гораций, — засуетился Невилл, роясь по карманам, и наконец вытащил два полураскрошенных печенья. Филин милостиво принял подношение и снова взлетел. Только тогда Гермиона еще раз глянула на конверт и увидела в углу, рядом с адресом, размашистое «Огаста Лонгботтом».
— От бабушки? — негромко поинтересовался Невилл. — То-то я удивился, увидев Горация, мне она по четвергам не пишет. Это все насчет твоей работы по легендам?
— Ну да, — кивнула Гермиона. — Кажется, письмо не очень толстое… интересно, что она там написала.
Но выяснять это уже было некогда; до первого урока оставалось времени всего ничего, а Гермиона еще хотела перед уроком сдать сочинение. Она убрала письмо в сумку и торопливо закончила завтрак.
В следующий раз у нее нашлось время подумать о письме только после занятий, когда она пристроилась в гриффиндорской гостиной разобрать сумку и распланировать дела на остаток дня. Разбирала сумку она почти на ощупь — ее ужасно раздражала привычка некоторых ее однокурсников вытряхивать все содержимое сумок на любую свободную поверхность и уж потом разбираться что к чему, — и когда нащупала письмо, то не сразу даже сообразила, что это такое.
В конце концов она отложила его в сторону, вынула все книги и тетради, положила сверху записи по домашним заданиям и решила, что сначала надо прочитать письмо — наверняка от его содержимого во многом зависели остальные планы на сегодня.
Письмо было странное. Не очень длинное, но очень странное, и чем дальше Гермиона его читала, тем выше у нее поднимались брови.
Нет, начиналось-то оно вполне обыкновенно — всякими любезностями и благодарностями за доброту к Невиллу. Гермионе часто казалось, что это Невилл отличается чрезмерной добротой ко всем им, но так уж, наверное, просто полагалось писать.
А вот дальше было странно. Сначала миссис Лонгботтом написала, что не знает, о чем речь, и никогда ничего не слышала об Экскалибуре в Ланкашире. И это тоже было бы ничего, если бы она на этом остановилась.
А она продолжала писать. На полутора страницах хорошей бумаги, все тем же четким размашистым почерком, она написала сначала, что вообще ничего не знает ни о каком Экскалибуре и не интересуется такими вещами. Потом — что все легендарные мечи хранятся в Уэльсе и Шотландии, а в Ланкашире никогда ничего подобного не было.
Гермиона была не уверена, но ей показалось, что дальше рука миссис Лонгботтом начала слегка подрагивать. А строчки тем временем спрашивали, откуда Гермиона взяла все эти глупости, советовали ей читать поменьше романов, ругали Хогвартс за то, чему там учат детей, и заканчивалось все предложением, которое Гермионе понадобилось перечитать трижды, чтобы уразуметь, что миссис Лонгботтом обвиняла ее то ли в провокации, то ли в каких-то иных злых умыслах.
Гермиона покачала головой, кусая губы, сложила письмо и убрала его в карман мантии. На этот счет, кажется, лучше было посоветоваться с Невиллом — что же такое приключилось с его бабушкой?
Невилл пришел через час — убирал кабинет зельеделия. Гермиона к тому времени уже убрала ненужные сегодня вещи и устроилась в гостиной с учебником, поджидая его.
— Невилл, можно тебя на минутку? — спросила она, как только он появился в дверях.
— Да, конечно, — он сел рядом. — Что такое? Что пишет бабушка?
— Я не понимаю, — огорченно отозвалась Гермиона. — Письмо уж очень странное — вот, посмотри сам.
Она достала из кармана письмо и протянула ему. Невилл взял письмо и начал читать. Дочитал до конца и, судя по движению его глаз, стал читать сначала. Гермиона ему не мешала.
— Я тоже ничего не понимаю, — сказал наконец Невилл, перечитав письмо четыре раза. — Может, я что-то напутал? Бабушка не могла забыть про эти истории, местные волшебники все про это байки рассказывают, и даже магглы их знают.
— Если ты в этом уверен, — медленно сказала Гермиона, — то значит, твоя бабушка просто не хочет, чтобы эти легенды знала я. Но почему, если ты говоришь, у вас их все знают?
Невилл только развел руками, явно озадаченный даже больше, чем она сама.
— Я даже беспокоюсь за бабушку, знаешь?
— А ты не можешь попробовать сам вспомнить побольше про эти легенды? — спросила вдруг Гермиона. — Может, тогда мы сможем лучше понять, что к чему.
Невилл озабоченно наморщил лоб.
— Я не уверен, что у меня получится… Я их сто лет не слышал, это еще до Хогвартса все было, а ты же знаешь, какая у меня память…
Память у Невилла действительно была ненадежная, это знали все гриффиндорцы. От него то и дело ускользали какие-то мелочи, словно он нес в руках такой большой и неудобный груз, что все время что-то ломал. Но были вещи, которые он помнил хорошо, особенно если на него не давили и если тема его интересовала, поэтому Гермиона полагала, что шанс есть.
— Слушай, получится так получится, а не получится — разберемся и так, — сказала она. — Так что ты не переживай, но если вдруг вспомнишь что поподробнее, запиши, или там…
Она прервалась на середине фразы, когда Невилл поднял руку, жестом останавливая ее.
— П-подожди, — сказал он. — Я… что-то такое…
Гермиона повернулась к нему. Невилл сильно побледнел; на лице его выступил пот.
— Холмы, — прошептал он. — Там был стишок про Пендл, я помню…
Он опять замолчал, но не переставал шевелить губами — и вдруг захрипел, словно давясь, и согнулся.
— Невилл! — вскрикнула испуганная Гермиона. Она присела перед ним на корточки и заглянула в лицо — вроде дышит…
— Нет, — пробормотал Невилл хрипло, — нет, пожалуйста, я не хочу…
Гермиона не знала, что делать: надо было бежать за миссис Помфри, но она боялась оставить Невилла одного. Вдруг он задохнется? Вдруг ему станет хуже?
И тут из спальни девочек спустилась третьекурсница Натали Макдональд.
— Натали, — окликнула ее Гермиона, — сюда, скорее!
— Ой, что это с ним? — воскликнула Натали испуганно, подбежав к кушетке.
— Не знаю, — мрачно отозвалась Гермиона. — Мне нужна твоя помощь. Ты сбегай… — Тут она остановилась, сообразив, что бежать за миссис Помфри ей придется самой: Натали не сможет объяснить, что случилось. — Я побегу за миссис Помфри, — сказала она решительно, — а ты присмотри за Невиллом. Главное, следи, чтобы он дышал. Сумеешь?
— Сумею, — сказала Натали серьезно. — Я и искусственное дыхание делать умею — мама на «Скорой» раньше работала, она меня научила.
— Молодец, — отозвалась Гермиона, уже вылетая в коридор на полной скорости.
читать дальше
С тех пор, как Гермиона обнаружила, чем занимается профессор Снейп, ей пришлось действовать куда осторожнее, расспрашивая студентов. Ей важно было, чтобы никто не стал прямо сравнивать ее деятельность и деятельность Снейпа. Для этого нужно было стараться не только делать свое дело подальше от взглядов профессора зельеделия, но и не расспрашивать никого сразу после Снейпа. Хорошо бы еще и прямо перед ним никого не расспрашивать, но предугадывать действия Снейпа за пять с половиной лет в Хогвартсе Гермиона так и не научилась. Приходилось с помощью друзей постоянно следить за его местонахождением и выкраивать время для расспросов, когда его точно нет рядом.
За всей этой суматошной деятельностью Гермиона почти забыла, что должны прийти письма от миссис Финнеган и миссис Лонгботтом — в конце концов, это с самого начала был запасной вариант. Поэтому когда за завтраком величественного вида филин уронил перед ней плотный конверт из хорошей бумаги, она озадаченно уставилась на него, а филин тем временем перепорхнул к Невиллу и уселся перед ним, выжидательно уставившись на мальчика.
— Сейчас-сейчас, Гораций, — засуетился Невилл, роясь по карманам, и наконец вытащил два полураскрошенных печенья. Филин милостиво принял подношение и снова взлетел. Только тогда Гермиона еще раз глянула на конверт и увидела в углу, рядом с адресом, размашистое «Огаста Лонгботтом».
— От бабушки? — негромко поинтересовался Невилл. — То-то я удивился, увидев Горация, мне она по четвергам не пишет. Это все насчет твоей работы по легендам?
— Ну да, — кивнула Гермиона. — Кажется, письмо не очень толстое… интересно, что она там написала.
Но выяснять это уже было некогда; до первого урока оставалось времени всего ничего, а Гермиона еще хотела перед уроком сдать сочинение. Она убрала письмо в сумку и торопливо закончила завтрак.
В следующий раз у нее нашлось время подумать о письме только после занятий, когда она пристроилась в гриффиндорской гостиной разобрать сумку и распланировать дела на остаток дня. Разбирала сумку она почти на ощупь — ее ужасно раздражала привычка некоторых ее однокурсников вытряхивать все содержимое сумок на любую свободную поверхность и уж потом разбираться что к чему, — и когда нащупала письмо, то не сразу даже сообразила, что это такое.
В конце концов она отложила его в сторону, вынула все книги и тетради, положила сверху записи по домашним заданиям и решила, что сначала надо прочитать письмо — наверняка от его содержимого во многом зависели остальные планы на сегодня.
Письмо было странное. Не очень длинное, но очень странное, и чем дальше Гермиона его читала, тем выше у нее поднимались брови.
Нет, начиналось-то оно вполне обыкновенно — всякими любезностями и благодарностями за доброту к Невиллу. Гермионе часто казалось, что это Невилл отличается чрезмерной добротой ко всем им, но так уж, наверное, просто полагалось писать.
А вот дальше было странно. Сначала миссис Лонгботтом написала, что не знает, о чем речь, и никогда ничего не слышала об Экскалибуре в Ланкашире. И это тоже было бы ничего, если бы она на этом остановилась.
А она продолжала писать. На полутора страницах хорошей бумаги, все тем же четким размашистым почерком, она написала сначала, что вообще ничего не знает ни о каком Экскалибуре и не интересуется такими вещами. Потом — что все легендарные мечи хранятся в Уэльсе и Шотландии, а в Ланкашире никогда ничего подобного не было.
Гермиона была не уверена, но ей показалось, что дальше рука миссис Лонгботтом начала слегка подрагивать. А строчки тем временем спрашивали, откуда Гермиона взяла все эти глупости, советовали ей читать поменьше романов, ругали Хогвартс за то, чему там учат детей, и заканчивалось все предложением, которое Гермионе понадобилось перечитать трижды, чтобы уразуметь, что миссис Лонгботтом обвиняла ее то ли в провокации, то ли в каких-то иных злых умыслах.
Гермиона покачала головой, кусая губы, сложила письмо и убрала его в карман мантии. На этот счет, кажется, лучше было посоветоваться с Невиллом — что же такое приключилось с его бабушкой?
Невилл пришел через час — убирал кабинет зельеделия. Гермиона к тому времени уже убрала ненужные сегодня вещи и устроилась в гостиной с учебником, поджидая его.
— Невилл, можно тебя на минутку? — спросила она, как только он появился в дверях.
— Да, конечно, — он сел рядом. — Что такое? Что пишет бабушка?
— Я не понимаю, — огорченно отозвалась Гермиона. — Письмо уж очень странное — вот, посмотри сам.
Она достала из кармана письмо и протянула ему. Невилл взял письмо и начал читать. Дочитал до конца и, судя по движению его глаз, стал читать сначала. Гермиона ему не мешала.
— Я тоже ничего не понимаю, — сказал наконец Невилл, перечитав письмо четыре раза. — Может, я что-то напутал? Бабушка не могла забыть про эти истории, местные волшебники все про это байки рассказывают, и даже магглы их знают.
— Если ты в этом уверен, — медленно сказала Гермиона, — то значит, твоя бабушка просто не хочет, чтобы эти легенды знала я. Но почему, если ты говоришь, у вас их все знают?
Невилл только развел руками, явно озадаченный даже больше, чем она сама.
— Я даже беспокоюсь за бабушку, знаешь?
— А ты не можешь попробовать сам вспомнить побольше про эти легенды? — спросила вдруг Гермиона. — Может, тогда мы сможем лучше понять, что к чему.
Невилл озабоченно наморщил лоб.
— Я не уверен, что у меня получится… Я их сто лет не слышал, это еще до Хогвартса все было, а ты же знаешь, какая у меня память…
Память у Невилла действительно была ненадежная, это знали все гриффиндорцы. От него то и дело ускользали какие-то мелочи, словно он нес в руках такой большой и неудобный груз, что все время что-то ломал. Но были вещи, которые он помнил хорошо, особенно если на него не давили и если тема его интересовала, поэтому Гермиона полагала, что шанс есть.
— Слушай, получится так получится, а не получится — разберемся и так, — сказала она. — Так что ты не переживай, но если вдруг вспомнишь что поподробнее, запиши, или там…
Она прервалась на середине фразы, когда Невилл поднял руку, жестом останавливая ее.
— П-подожди, — сказал он. — Я… что-то такое…
Гермиона повернулась к нему. Невилл сильно побледнел; на лице его выступил пот.
— Холмы, — прошептал он. — Там был стишок про Пендл, я помню…
Он опять замолчал, но не переставал шевелить губами — и вдруг захрипел, словно давясь, и согнулся.
— Невилл! — вскрикнула испуганная Гермиона. Она присела перед ним на корточки и заглянула в лицо — вроде дышит…
— Нет, — пробормотал Невилл хрипло, — нет, пожалуйста, я не хочу…
Гермиона не знала, что делать: надо было бежать за миссис Помфри, но она боялась оставить Невилла одного. Вдруг он задохнется? Вдруг ему станет хуже?
И тут из спальни девочек спустилась третьекурсница Натали Макдональд.
— Натали, — окликнула ее Гермиона, — сюда, скорее!
— Ой, что это с ним? — воскликнула Натали испуганно, подбежав к кушетке.
— Не знаю, — мрачно отозвалась Гермиона. — Мне нужна твоя помощь. Ты сбегай… — Тут она остановилась, сообразив, что бежать за миссис Помфри ей придется самой: Натали не сможет объяснить, что случилось. — Я побегу за миссис Помфри, — сказала она решительно, — а ты присмотри за Невиллом. Главное, следи, чтобы он дышал. Сумеешь?
— Сумею, — сказала Натали серьезно. — Я и искусственное дыхание делать умею — мама на «Скорой» раньше работала, она меня научила.
— Молодец, — отозвалась Гермиона, уже вылетая в коридор на полной скорости.
), группу людей или даже менталитет, присущий некой культуре, понять может. Главное, (1) искренне этого желать и (2) видеть в людях чужой культуры прежде всего людей. Имхо, разумеется.
