Прибираюсь в папке с собственными незаконченными текстами. Пугаюсь. Не, ну ладно драбблофайлы по Бличу и Принцу, я знаю, что там лежит (кажется). Ладно недописанный блич-фикатон. Ладно незаконченный перевод "Мечей и подгузников" и переводы драбблов по Наруто. Но две страницы начатого рассказа про оборотней (на английском)! Семнадцать страниц (почти целый а.л.) бьякуреновой аушки - на английском же! Бьякуя/Сой Фон! "Илльо", в конце концов! Недописанные сказки! Англоязычные яойные ориджи!

... боже. Есть ли шанс, что хоть что-то из этого когда-то будет дописано...

@темы: рассуждения о писанине

---

Мутно. Хочется плакать. Не ПМС, и ничего не случилось.

... извините.

@темы: личное

---

Ворнинг: аффтар делает вид, что у него есть чувство юмора.
Дисклеймер: ни разу не мое.



Санзо сочувствовал Когаджи (совсем немного! и, разумеется, глубоко втайне!) ровно до тех пор, пока не решил, что пора перестать себе врать. У него не больше шансов на то, чтобы отвязаться от Гоку, чем у Когаджи - избавиться от Лирин. Сочувствовать он перестал. Сразу стало намного легче.

И только один-единственный вопрос продолжал его беспокоить (ну, в отношении Когаджи. Нет, попытки Когаджи отобрать сутру его не беспокоили. И перспектива возрождения Гюмао тоже) - с какой стати Лирин так и продолжала время от времени падать ему на голову (угрожая и правда сделать его лысым. Как будто ему мало было благонамеренных монахов, приходящих в ужас от его шевелюры)? У него уже была своя собственная вечно голодная обезьяна!

Какое-то время он держал в боевой готовности на случай появления Лирин пару пирожков с мясом, но у этого эффективного метода был один маленький недостаток: в отличие от пистолета, веера и других полезных вещей, которые он держал наготове, пирожки пахли. Едой. Ровно тот запах, который пробуждал в Гоку невиданную хитрость, ловкость и тактические способности. В общем, в очередной раз, когда Санзо потянулся за пирожком, чтобы заткнуть налетевшее на него маленькое рыжее чудовище, рука его не встретила ничего, кроме пустоты (и пистолета).

С этим надо было что-то делать. Санзо принял решение серьезно обсудить проблему с компетентным специалистом. Ну, более или менее компетентным. Другого все равно не было.

- ... уйми ее раз и навсегда, - сказал он после очередного нашествия Когаджи-икко, наставив на принца пистолет, пока в стороне Яоне протирала Лирин разбитую коленку. И выстрелил (чтобы подчеркнуть свою мысль) прямо над ухом Когаджи. Ухо вздрогнуло.

Когаджи помотал головой, морщась, и посмотрел на Санзо.

- Ну, если ты отдашь мне сутру... - сказал он задумчиво.

Санзо выстрелил над его вторым ухом. Когаджи снова мотнул головой.

И тут Лирин, вырвавшись из рук Яоне, с пронзительным криком побежала к ним. Санзо не снизошел до того, чтобы заткнуть уши, но у него появилось отвратительное подозрение, что, оглушив Когаджи, он оказал ему на редкость своевременную услугу.

запись создана: 30.11.2009 в 06:39

@темы: кто-то едет на Запад, писанина

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вызывает интерес вот еще какой разрез

А скажите, дорогие граждане, каковы ваши ощущения, когда кто-то из хороших знакомых внезапно!обнаруживает для себя какой-то ваш давно любимый фэндом или увлечение. Вы бежите подсовывать любимые фики и картинки? Скрепя сердце терпите рассуждения на сто раз пережеванные вами темы и прочее открытие Америк? Потираете руки от новой аудитории для старых теорий? Или как?

@темы: фэндом, есть вопрос

---

Не люблю кросспостить рекламу, но такой замечательный баннер не могла не кросспостнуть.

@темы: слэш и слэшеры, ссылки

---

"Дорогие спасатели,

это письмо чтоб сказать вам спасибо за что вы для нас сделали 14 июля... Как вы помогли достать мою маму, и вытащить двух моих братьев, которые были мертвые, как вы помогли мне дойти до бомбоубежища, хоть у меня обуви никакой не было".

Письмо школьницы из Гулля, 1943 год. Цит. по How We Lived Then ("Как мы тогда жили") Нормана Лонгмэйта.

@темы: история, Англия, чужими словами

---

Эльфы и география Британии

"Человек, родившийся от кентских родителей и выросший на невысоких меловых холмах среди зеленых лугов и садов, отличается от того, кто с детства запомнил бури в горах. Наша первая попытка примирить себя с окружающей средой опирается на легенду. Английские дети слышат рассказы об эльфах и гоблинах. Никто из этих существ не отличается жестокостью, некоторые озорничают, к примеру Пак, но в целом все они - милые и дружелюбные. Они не пугают, живут себе в красивых лесах, в полях или на речном берегу. Шотландский эльф - это заблудший язычник, скрывающийся в пуританском краю Джона Нокса. Вы не можете говорить с ним, как с английским эльфов, не то он вас заколдует и вы проснетесь через сто лет, как Рип Ван Винкль или два волынщика из Стратспея. То же самое можно сказать и об ирландских эльфах. Они играют на волынках внутри холмов, но вы тем не менее слышите их музыку. Добрые католики затыкают себе уши. Другими словами, если климат и ландшафт суровы для проживания людей, то и эльфы злы и опасны, а там, где природные условия мягкие и спокойные, и эльфы способны на добрые поступки.
Валлийские эльфы и прочие чудесные существа интереснее прочих, потому что, как мне кажется, они происходят из Англии. В Уэльсе два вида чудесных существ - опасные (те живут в горах) и милые. Последние живут в лисьих норах, а по ночам танцуют при свете луны. Существуют тысячи историй о добрых существах, танцующих на грибных полянах, как это происходит и в Англии. Они играют чудесную музыку, и иногда им, как Робину Доброму Малому, хочется сыграть на подойниках. Интересно, уж не древние ли эльфы римской Британии эти валлийские Робины, загнанные в горы саксами?
Впрочем, стоит всего лишь перейти перевал Лланберис или забраться на Сноудон, чтобы понять, что самые древние эльфы этой части Уэльса должны быть очень злыми и ужасными. Если в этих диких местах и встречаются добрые эльфы, то смело можно утверждать, что они родом из более мирного края".

Генри В. Мортон, "По Англии и Уэльсу".

@темы: Англия, чужими словами

---

Графоману пора на диету

Ворнинг: аффтар знает канон не лучше прежнего, а пишет все зануднее и зануднее.

Дисклеймер: ни разу не мое.



Домик с одной спальней на окраине городка, у самого леса - отличное жилище для холостяка, который стремится приятно провести время. На окраине жилье дешевле, и случайных гостей почти не бывает, а для желанных тут покой и уединение. В спальне удобная кровать, достаточно широкая, чтобы устроиться на ней вдвоем с очаровательной гостьей, а дружок-прохвост, если забредет и останется на ночь, может спать на кушетке.

На что это прекрасное жилище вовсе не было рассчитано, так это на то, что хозяин приволочет домой тяжело раненного незнакомого парня, а потом еще и выхаживать его примется. Уже на вторую ночь Годжо принялся гадать, как это Банри не жаловался, что кушетка жесткая: он на ней еще и по полдня дрых, а не падал прикорнуть, чтоб не оставлять надолго раненого.

Боялся, наверное, что выгонят, решил Годжо мрачно, потягиваясь, чтобы размять затекшую спину. Глупо, наверное, глаз с него не спускать, доктор, которого он приволок посмотреть на раненого, обещал - раз уж тот жив остался, и дальше не помрет. Ну да доктор этих резаных-колотых-стреляных навидался сполна, на их-то конце города, а вот Годжо было не по себе, если он отходил надолго.

Один раз, правда, он все равно отошел - не сказать, конечно, что отбежал, но все же - до ближайших лавок. Набрал съестного более-менее впрок и парочку одеял помягче - если ему еще месяц на кушетке спать, одеяла пригодятся. На обратном пути потянулся за сигаретой и вспомнил, что оставил пачку на кухне. Почти три дня не курил, надо же.

А потом он снова сидел напротив кровати и листал журналы. Больше всего в доме было журналов с девицами, которые Банри в прошлом году подкинули в уплату за какую-то ерунду. Девицы казались Годжо абсолютно одинаковыми: он бросал недосмотренные номера и смотрел на парня в своей кровати. Парень не шевелился и дышал еле слышно, так, что пару раз на дню Годжо специально подходил проверить - жив ли.

Где-то на пятый день Годжо стало казаться, что так оно всегда и было, что на его кровати всегда лежал неподвижный незнакомец, которого раз в день нужно было обтирать губкой и проверять повязки. А больше ничего не было, ни партий в покер в баре, ни окровавленного человека на лесной тропе. Размеренная домашняя жизнь, решил Годжо, явно не для него.

Еще через день журналы кончились, и кофе осталось чашки на три. Годжо встал, потянулся и задумался: то ли пойти поискать, где поблизости книжками торгуют, то ли доктора опять позвать. Не сделав ни того, ни другого, он пошел на кухню - приготовить еще кофе.

Ну и конечно, все пропустил: когда в тишине дома незнакомый хрипловатый голос задумчиво сообщил, что ад - место заурядное, Годжо как раз был в дверях кухни. В два шага вернувшись к кухонному столу, он забрал лежавшую наготове пачку с сигаретами и пошел обратно в спальню. Знакомиться.

@темы: кто-то едет на Запад, писанина

---

Сутроарифметика сведет меня с ума

При пересмотре Генсомадена на свежую голову окончание истории меня чрезвычайно озадачило. Хомура для своего ритуала обзавелся двумя сутрами: Сейтен и Матен. Хомура погиб. Санзо забрал, судя по событиям Релоада, Матен, которую у него ранее отняли Хомура и компания. Внимание, вопрос: почему он не забрал Сейтен-сутру? Это же сутра его наставника, которую он четыре года искал! Или следует предполагать, что Когайджи-икко успели прийти в себя и забрать Сейтен? Но тогда они забрали бы и Матен, не верится, что они настолько вежливые.

@темы: кто-то едет на Запад

---

Завтрак графомана

Ворнинг: аффтар плохо знает канон и не умеет писать, не стреляйте в аффтара.

Дисклеймер: ни разу не мое.

- Что-то екаи в последнее время пошли совершенно одинаковые - тому дай сутру, этому дай сутру. А ведь считают себя, наверное, до невозможности уникальными. У каждого своя особенная причина гоняться за нами, каждый что-то такое выдумывает... - Годжо достает полупустую пачку сигарет и пялится на нее задумчиво. - Вот сигареты - там и правда каждая особенная... Сигарета после секса с хорошенькой женщиной - совсем не то же, что сигарета после драки с бандой придурков.

- Заткнись, болтун, - отзывается Санзо почти, можно сказать, дружелюбно. Для Санзо. Во всяком случае, зажигает сигарету и себе, и Годжо. И даже за пистолетом не лезет.

Дожди уже пару дней как закончились, но толку от того - разве что Санзо опять стал похож на человека. А в лесу дороги до сих пор не дороги, а сплошное месиво жидкой грязи.

- Голодная обезьяна, верно, уже нашла себе пропитание, - говорит Годжо рассеянно. - Честное слово, он способен еду на расстоянии двух часов пути учуять.

Они сидят вдвоем на большом камне под деревом, почти привалившись друг к другу, и Санзо прав, конечно - лучше бы пока замолчать, чтоб перевести дух, но это тоже требует усилия. Рукав одеяния Санзо влажный - то ли брызги с листвы деревьев, то ли просто тут все отсырело за три дня дождей. Его куртка, наверное, тоже отсырела: в ближайшей деревне придется сушить над огнем. Где она еще, та ближайшая деревня...

За третьим деревом от них валяется мертвый екай. Последний: ему размозжило голову суком, который Годжо почти случайно обрубил на бегу. Ну прямо анекдот. Годжо поворачивает голову в другую сторону. Санзо снова щелкает зажигалкой, и они почти синхронно затягиваются.

Годжо прислушивается; лес молчит. Ни шагов, ни хлопанья крыльев, ни возбужденной болтовни. Слишком тихо.

- Слушай, - говорит он, - а сутра-то у тебя не промокает? Я давно хотел спросить. Вряд ли чернила расплывутся, конечно, но кто знает...

- Идиот, - почти в полную силу рявкает Санзо; из рукава показывается кончик веера. Годжо улыбается, старательно вглядываясь вдаль вдоль тропинки, по которой они сюда вышли.

- А веер? - спрашивает он очень серьезно. - Что, и веер тоже не промокает?

Веер, как выясняется, не промокает, но накапливает влагу: когда им бьют по макушке, на лицо летят брызги.

Годжо ухмыляется.

- Смотри, у меня из-за тебя сигарета почти погасла! - жалуется он.

- Так тебе и надо, идиот!

Годжо потягивается, встряхивая волосами; Санзо выпрямляется - как пить дать, пытается отодвинуться, не сверзившись при этом с камня.

- Киууу! - Сквозь влажную листву на них пикирует белый дракон, и, описав круг, деловито улетает обратно - туда, откуда уже доносятся голоса.

Годжо достает новую сигарету. Санзо щелкает зажигалкой.

@темы: кто-то едет на Запад, писанина

---

Почитала разговоры о том, может ли отсутствие фидбэка от фэндома заставить бросить какой-нибудь проект. Поудивлялась.

... меня - не может. Я с самого начала делала то, что делала, для вполне конкретных людей - и переводила, и, во многом, фики писала. И фидбэк мне нужен от этих людей, и я его получаю, так или иначе. От остальных я, честно говоря, и не жду никогда фидбэка - я очень ... узконаправленный автор, даже в рамках фэндома, и узнавать, что меня читает кто-то со стороны, каждый раз приятная неожиданность.

Однако. Озадачила в одной дискуссии фраза о том, что, скажем, переводчики с японского и дайреюзер Леона, которая, кажется, содержит какой-то сайт, благодарности заслуживают, а вот переводчиков с английского благодарить совершенно необязательно.

Люди. Лично я без благодарностей см. выше, но. Вот честное слово, в фэндоме не все знают английский. Далеко не все. Поэтому переводчики с английского таки нужны, хоть их и куда больше, чем переводчиков с японского.

@темы: фэндом

---

Абстрактный Санзо в вакууме

Ворнинг: аффтар плохо знает канон и не умеет писать, не стреляйте в аффтара.

Дисклеймер: ни разу не мое.


Кофе неожиданно вкусный. Санзо замирает, сделав второй глоток, потом вспоминает - на этот раз кофе не гостиничный, Хаккай варил. Он ставит чашку обратно на блюдце.

В комнате светло и тихо. В открытое окно доносятся голоса с улицы, но тишина от них никуда не исчезает. Смятое одеяло на кровати Гоку почти сползло на пол. Санзо не думает ни о чем: даже о том, чтобы поправить это чертово одеяло. Санзо делает еще глоток кофе и достает зажигалку.

Газета лежит перед ним на столе; он пробегает взглядом давно прочитанные заголовки. Их полная бессмысленность успокаивает. Медитация, думает он. А люди то и дело ждут, что он станет медитировать над священными текстами. Идиоты.

Примерно десять минут до ближайших лавок - городок не из самых маленьких. В среднем полчаса на покупки - у Хаккая наверняка есть список, но Гоку начал ныть раньше, чем окончательно проснулся, и с ними Годжо. Всего час: а кофе уже почти закончился. Санзо закуривает следующую.

За час пепельница как раз наполнится доверху. За сорок минут он как раз дозреет перечитать статью о знаменитых монастырях на пятой странице - написавший ее идиот с очевидностью никогда не был ни в одном монастыре. За полчаса он успеет почувствовать, что ему чего-то не хватает. Не сигарет (что бы он ни сказал Годжо с утра, еще одна пачка в запасе у него оставалась). Возможно, кофе. Или обезьяньих воплей. Или чужой зажигалки.

Часового перерыва в гостинице небольшого города хватает достаточно надолго: еще дня два ему почти не будет хотеться их убить.

А потом дверь номера выносит очередной тупой екай, и все его расчеты теряют силу. Санзо тушит сигарету и одним глотком допивает оставшийся в чашке кофе.

@темы: кто-то едет на Запад, писанина

---

Еще про Ко

Интересно, однако, сравнить отношение Гоку и Хаккая к снятию лимитеров и готовность Ко надевать на себя всякие усиливающие штуки. Ладно один раз, с Тысячей драконов, но он ведь и браслет от Нии Джиена потом согласился надеть. При всем том, что он явно менее самоубийственного типа персонаж - у него куда больше привязок к жизни, чем у Санзо-икко - откуда готовность потерять себя? Оттого, что его цель более личная, чем у Санзо-икко? Или это некая... большая подростковость?

@темы: кто-то едет на Запад

---

Как-то я неправильно живу.

То есть правильно по общей форме, неправильно по содержанию.

И страхи. С каждым месяцем все больше страхов, абсурдных, но реальных, которые не позволяют делать то, и это, и даже пробовать.

@темы: личное

---

Where are we going and why am I in this handbasket?

@настроение: ощущение собственной ненужности и бессмысленности

@темы: личное

---

Ворнинг: аффтар плохо знает канон и не умеет писать, не стреляйте в аффтара.

Дисклеймер: ни разу не мое.


Все мы тут потерянные дети, думает Докугаджи. Все до единого: Лирин, Яоне, они с Годжо... Он так и не оглядывается назад, проверить, виден ли еще мчащийся внизу в пустыне джип. Не до того сейчас. Осторожно придерживая прислонившегося к нему полубессознательного Когаджи, он направляет дракона выше. Чуть сбоку и сзади шумят крылья второго дракона: Яоне не нужно давать указаний.

Ко и правда совсем как потерянный ребенок сейчас, позволяет себе подумать Докугаджи. Принц с детским именем, воин, спасающий собственную мать. Лицо расслаблено, словно он просто уснул. Может, даже видит сны... Ладно, долететь бы, там уж Яоне разберется с его ранами. Там, в замке, в ее лаборатории снадобий должно хватить.

Вот честное слово, думает вдруг Докугаджи, не был бы Ко ранен - и не лететь бы им в тот замок. Повернуть драконов, и умчаться куда угодно. Встать своим лагерем. Построить свой дом. Одни они не останутся: он знал, за принцем Когаджи люди пойдут. Это он умел, Ко - вести людей. Делать так, чтоб они ему верили. Еще б он научился... защищаться от всего этого. От ненужного.

Докугаджи качает головой, дернув невольно ухом. Ерунда это все, и он прекрасно знает, что ерунда. Не был бы Ко ранен, все равно бы они никуда не ушли от того единственного, что держит его принца в замке - от прекрасной женщины, спящей за стеклом. Ко своих не бросает, а мать он не бросит и подавно.

Докугаджи в матерей не верит. Докугаджи помнит злые слова и лихорадочные ласки, и испуганный крик брата: чему тут верить? И он не Лирин, чтоб слушать завороженно о том, что мать - это иногда бывает хорошо. Докугаджи верит в Ко, и этого ему достаточно.

Он знает в замке древних екаев, достаточно древних, чтобы помнить, как оно было раньше, но ни о чем их не спрашивает. Ни разу не спрашивает, какой она была, женщина за стеклом. Это неважно.

Если Ко хочет, чтобы она проснулась, рано или поздно она проснется. А потом, когда его принц перестанет наконец быть потерянным ребенком, они все же повернут драконов в другую сторону.

@темы: кто-то едет на Запад, писанина

---

Я уже постила когда-то "Инструкцию по пользованию переводчиком", но некоторые пункты при перечитывании особенно бьют в душу:

"Да, я смотрю слова в словаре. Я сопоставляю грамматику, синтаксис и семантику двух разных языков, я человек, а не база данных по лексике."

и

"Если мы договорились на 18:00, не надо звонить каждые пять минут начиная с 17:00 и спрашивать, как продвигается. Время, которое я трачу на разговор с тобой, я вообще-то планировал потратить на работу с твоим текстом. К тому же ты меня раздражаешь, а от раздражения у меня понижается скорость работы."

и

"Не присылай мне "просто проверить на всякий случай" неизвестно кем переведенный текст. Скорее всего, мне придется, потратив кучу нервов, фактически переводить эту халтуру заново. А тебе придется платить еще и мне."

А чтоб два раза не вставать, хочется от души фыркнуть и ткнуть пальцем в переводчиков Т. Минину и Н. Омельянович, вернее, в ту из них, которая переводил следующий абзац из "По Англии и Уэльсу" Г. Мортона:

"Шахтер по имени Диссентер перед смертью выразил желание быть погребенным на местном кладбище, рядом с могилой своего ребенка. Власти возражали, и Ллойд Джордж, выступая на стороне покойного, посоветовал местным жителям снести кладбищенскую стену, если викарий откажется отворить ворота для вноса гроба."

Вот о чем, по их мнению, тут шла речь? Неужели ни у кого не возникло ни единого вопроса - ни у переводчиков, ни у редакторов?

@темы: рабочее, смешная штука жизнь, Англия

---

Ни разу не 58

Ворнинг: аффтар плохо знает канон и не умеет писать, не стреляйте в аффтара.

Дисклеймер: ни разу не мое.



- Женщины, - говорит Годжо. - Женщины.

Он слегка пьян, самую малость, так, чтоб в голове приятно жужжало и мир вокруг казался теплым и дружелюбным. Девушка в лавке улыбалась так многообещающе, а на дочь хозяина гостиницы стоило полюбоваться, пусть даже завтра они снова уедут.

- Понимаешь, Хаккай, - говорит Годжо, - они все такие... такие разные. Одна смеется. Другая вздыхает. У одной волосы посветлее, у другой потемнее и вьются. Опять же, грудь... понимаешь, Хаккай?

- Понимаю, - отвечает Хаккай и улыбается дружелюбно. Санзо и Гоку спят в соседней комнате; Хаккай сидит напротив, на аккуратно застеленной кровати, и слушает. Внимательно. Кажется.

- Такие разные, - говорит Годжо, - это и прекрасно. Ни одна не похожа на другую, настоящий калейдоскоп. Все возможно.

Хаккай улыбается. Вот и женщинам он почти так же улыбается: Годжо смотрит на него с внезапным сомнением и гадает, а видит ли Хаккай тех женщин, с которыми вежливо беседует каждый день, женщин, у которых нет толстой косы через плечо и застенчивой улыбки.

- Не понимаешь, - говорит Годжо с внезапной уверенностью и позволяет себе вспомнить, как, уйдя почти мальчишкой из дому, упивался разнообразием женских лиц, женских рук, женских силуэтов, женских глаз, в которых не светилась ненависть к нему: не похожи. Ни одна не была похожа.

- Вот и Санзо тоже, - говорит Годжо с печалью, - не понимает. Он их и не видит-то. Совсем не видит. - Он не ждет уже ответа, переполненный уверенностью в том, что и сам Хаккай видит не больше Санзо.

Хаккай усмехается.

- Знаешь, - замечает он, - ему и Канзеон Босацу с лихвой хватает, тебе не кажется?

Годжо пытается подумать про Санзо и Канзеон Босацу, но от одной мысли об этом ему становится не по себе, и он встряхивает головой, пытаясь разогнать туман в мозгах.

- А Гоку, - говорит Годжо рассеянно, - Гоку вообще... разве что Лирин подойдет.

- Надеюсь, нет, - легко улыбается Хаккай. - Представляешь, если у этих двоих будут дети?

Годжо представляет, и его вдруг разбирает смех, неудержимый в своей внезапности. Годжо помнит, что хотел что-то еще сказать, что-то необходимое, но мир вокруг полон веселого цветного тумана, и это уже неважно.

Он хохочет, сгибаясь пополам от смеха, и Хаккай, сидящий на противоположной кровати, смеется вместе с ним.

@темы: кто-то едет на Запад, писанина

---

Ворнинг: аффтар плохо знает канон и не умеет писать, не стреляйте в аффтара.

Дисклеймер: ни разу не мое.


Иногда Лирин снятся глупые сны.

Во снах замок раскалывается на части, и куда-то летит и падает: может быть, в пропасть. И остается только ее спальня, и комнаты братика, и гостиная, где они всегда завтракают, и лаборатория Яоне, и тренировочный зал... И они живут там вчетвером, долго-долго, только братик иногда уходит давать указания окрестным екаям, чтоб не валяли дурака. Или они летают на драконах в гости, и можно всласть подраться с лысиком... Или с Гоку, наверное - лысик не захочет. Зато он ей пирожок какой-нибудь подкинет. А потом они все пойдут обедать.

А потом она просыпается.

Лирин умная девочка, на самом-то деле. Она знает, что так не может быть. Но вечером она устраивается поуютнее в постели, закрывает глаза и представляет, как замок раскалывается и куда-то летит и падает... Нет, думает она, зевая, наверное, женщину-за-стеклом сначала надо вытащить, а потом уже пусть все летит в пропасть. Или... вдруг стекло разобьется, и она проснется? Братик будет рад...

Лирин спит, и ей снятся глупые сны.

@темы: кто-то едет на Запад, писанина