sugar and spice and everything nice
Порекомендуйте мне кто-нибудь хорошую российскую фэнтези, а?
sugar and spice and everything nice
***
Я родился и вырос в балтийских болотах, подле
серых цинковых волн, всегда набегавших по две,
и отсюда -- все рифмы, отсюда тот блеклый голос,
вьющийся между ними, как мокрый волос,
если вьется вообще. Облокотясь на локоть,
раковина ушная в них различит не рокот,
но хлопки полотна, ставень, ладоней, чайник,
кипящий на керосинке, максимум -- крики чаек.
В этих плоских краях то и хранит от фальши
сердце, что скрыться негде и видно дальше.
Это только для звука пространство всегда помеха:
глаз не посетует на недостаток эха.
Иосиф Бродский, 1975
Я родился и вырос в балтийских болотах, подле
серых цинковых волн, всегда набегавших по две,
и отсюда -- все рифмы, отсюда тот блеклый голос,
вьющийся между ними, как мокрый волос,
если вьется вообще. Облокотясь на локоть,
раковина ушная в них различит не рокот,
но хлопки полотна, ставень, ладоней, чайник,
кипящий на керосинке, максимум -- крики чаек.
В этих плоских краях то и хранит от фальши
сердце, что скрыться негде и видно дальше.
Это только для звука пространство всегда помеха:
глаз не посетует на недостаток эха.
Иосиф Бродский, 1975
sugar and spice and everything nice
Читаю я лет с трех, и книг было много. Очень много. Всех и не вспомнишь; и первой тоже не вспомнишь. Что запомнилось?
Самая первая, пожалуй — «Книга для чтения для старших групп детских садов». Большой формат, такая как бы тканевая бежевая обложка, сильно истрепанная. Никогда не знала, откуда она взялась — с книгами-то в советское время трудно было, могли взять откуда угодно. Там были стихи, рассказы, отрывки из повестей. Больше всего я любила рассказы про школу. Все мое детство я играла в школу. И еще помню китайские стихи, длинные, про детский сад. Про то, что «у девочки Юнь Мэй/челка до бровей… смотреть мешает ей». А потом этой Юнь Мэй завязали хвостики, чтоб волосы не мешали, и мальчишки ее стали дразнить, мол «вместо челки две метелки». Рассказы — Толстой для детей, наверное, во всяком случае, что-то такое помнится. Стихи «Вот качусь я с горки» — но я их и так знала. Бабушка мне их рассказывала так часто, что я почти наизусть их помнила. И картинка — одна девочка переносит другую через речку на спине. Это иллюстрация к какому-то рассказу, они в школу шли.
Еще стихи — сборники детских стихов поэтов соц. стран. Больше всего польских — Тувим, кажется это его — про то, как варили суп на обед. И «Что стряслось у тети Вали?»
Кажется, была еще Зинаида Александрова. Барто и Чуковский попались потом, случайно — чуть ли не в школьной библиотеке, дома у нас не было.
А были всякие и всяческие сказки и легенды. Греческие, конечно — синенькая книжка Куна, мама читала ее мне вслух. Наверное, я болела тогда — мне редко когда вслух читали, мне не терпелось самой. Еще «Книга для чтения по истории Древней Греции» — в основном классические Афины, кажется, век Перикла, Аспазия… Еще китайские — вечные повести про лис-оборотней и прочие чудеса. Еще «Панчатантра». «Махабхарата», кажется, была немножко позже, но я сразу раз и навсегда начала болеть за Юдхиштхиру. До сих пор за него болею. И за его собачку.
Вообще сказок было много — Афанасьев. «Сказки Ленинградской области». «Сказки Немана». Скандинавские легенды. Но заодно вообще все, что попадалось под руку, взрослое, детское, неважно. «Войну и мир» впервые начала в шесть лет. «Войну», конечно, не осилила лет до семнадцати — в шесть это была для меня книжка про Наташу и Соню. Еще из классики «Горе от ума» и «Евгений Онегин» — это уже настолько впиталось, что нельзя сказать, как к этому относишься. Как балет «Щелкунчик» под Новый год.
Запрещать не запрещали. Кажется, отобрали «пока не вырастешь» у меня три книги за всю жизнь — «Гептамерон» Маргариты Наваррской, «Лолиту» и «Сто лет одиночества». Прочла потом все, но понравился только «Гептамерон». За Набокова и Маркеса даже браться не хотелось — «Лолиту» прочла в корректуре, а Маркеса в институте под оценку.
Когда я болела — а болела я часто — еще были альбомы. Больше всего нравился альбом «Ла Скала» с фотографиями певцов. Еще, кажется, китайские виды и «История костюма».
Возвращаясь к детским книгам — «Фердинанд Великолепный» Станислава Ежи Леца. Наверное, это магический реализм, которого я вообще-то не люблю, но эту книгу я перечитывала десятки раз. Она про пса, который выходит погулять и встает на две лапы, чтоб лучше все было видно; и он так вежлив, так замечательно воспитан, что вызывает восхищение у всех, кого ни встретит, так что никто и не замечает, что он собака…
Когда я была маленькая, бабушка с дедушкой жили в Монголии, а свободную комнату сдавали какой-то женщине. А когда они вернулись, я наконец-то смогла попасть в эту комнату и посмотреть, какие там книжки. Нашла я там для себя две книжки — «Собирал человек слова», повесть о Дале, и «Дорога уходит в даль» Александры Бруштейн — о детстве, о школе, и любовь, можно сказать, навсегда. В старших классах школы обнаружила, что у этой книги два продолжения, и была в восторге. Наверное, лет на восемьдесят раньше я бы обожала Чарскую — хотя трудно сказать, Чарская все же слишком романтична для меня. А вот Бруштейн… сейчас пишу и хочется перечитать. А дома этой книги нет и никогда не было — сначала у бабушки, потом в библиотеке…
Вообще в детстве я так ходила по гостям — от книжного шкафа, до книжного шкафа. «Не пойду к Х, у них я уже все прочитала…» В гостях читала более стандартную литературу, макулатурные издания, которых у нас никогда не было (захожу сейчас в «Старую книгу» и гляжу на стеллажи: книги, которых мне хотелось в детстве, все эти исторические романы…) Почти всего Дрюона перечитала, ездя с папой к его приятелю в Гатчину. Так я и учила историю — после Дрюона намертво запомнила последовательность королей того периода.
А потом были «Три мушкетера», мой первый фэндом. Тогда как раз вышел фильм, а я никак его не могла посмотреть — телевизор в доме появился, когда мне было пятнадцать. И книгу все читали, серенькое макулатурное издание с изящными рисунками «линией» на обложке, а у нас его не было — ужасная трагедия в восемь лет, все читали, а я нет. В конце концов мама принесла мне из библиотеки с работы — сначала «Три мушкетера», а потом и продолжения, по тому в день. Тогда я обожала Атоса — возможно, в этом виноват Смехов. Во всяком случае, в шестнадцать, когда перечитывала, он мне резко разонравился. Может, поэтому я и не люблю Снейпа — отыграла положенные романтические помыслы об угрюмом таинственном брюнете в восемь лет.
А тогда, если подумать, это был настоящий фэндом. Фиков я не писала, правда — не знала, что это можно. Я писала тогда только стихи, потому что иначе не получалось, но знала, что это детский сад, а проза — это слишком серьезно, на Толстого и Достоевского я не тянула, я понимала, а иначе не стоит и соваться. Но воображала, как скачу рядом с ними в погоне за подвесками в роли какой-то боевой подруги. Потом, чуть постарше, мы переделывали тексты песен — конфликтовали тогда со школьной администрацией и записывали директрису в кардиналы. И распределяли роли — я Атос, ты Арамис, кто останется — в Портосы.
Может, еще напишу чего — если вспомню, и если ПЧ не взмолятся прекратить.
Самая первая, пожалуй — «Книга для чтения для старших групп детских садов». Большой формат, такая как бы тканевая бежевая обложка, сильно истрепанная. Никогда не знала, откуда она взялась — с книгами-то в советское время трудно было, могли взять откуда угодно. Там были стихи, рассказы, отрывки из повестей. Больше всего я любила рассказы про школу. Все мое детство я играла в школу. И еще помню китайские стихи, длинные, про детский сад. Про то, что «у девочки Юнь Мэй/челка до бровей… смотреть мешает ей». А потом этой Юнь Мэй завязали хвостики, чтоб волосы не мешали, и мальчишки ее стали дразнить, мол «вместо челки две метелки». Рассказы — Толстой для детей, наверное, во всяком случае, что-то такое помнится. Стихи «Вот качусь я с горки» — но я их и так знала. Бабушка мне их рассказывала так часто, что я почти наизусть их помнила. И картинка — одна девочка переносит другую через речку на спине. Это иллюстрация к какому-то рассказу, они в школу шли.
Еще стихи — сборники детских стихов поэтов соц. стран. Больше всего польских — Тувим, кажется это его — про то, как варили суп на обед. И «Что стряслось у тети Вали?»
Кажется, была еще Зинаида Александрова. Барто и Чуковский попались потом, случайно — чуть ли не в школьной библиотеке, дома у нас не было.
А были всякие и всяческие сказки и легенды. Греческие, конечно — синенькая книжка Куна, мама читала ее мне вслух. Наверное, я болела тогда — мне редко когда вслух читали, мне не терпелось самой. Еще «Книга для чтения по истории Древней Греции» — в основном классические Афины, кажется, век Перикла, Аспазия… Еще китайские — вечные повести про лис-оборотней и прочие чудеса. Еще «Панчатантра». «Махабхарата», кажется, была немножко позже, но я сразу раз и навсегда начала болеть за Юдхиштхиру. До сих пор за него болею. И за его собачку.
Вообще сказок было много — Афанасьев. «Сказки Ленинградской области». «Сказки Немана». Скандинавские легенды. Но заодно вообще все, что попадалось под руку, взрослое, детское, неважно. «Войну и мир» впервые начала в шесть лет. «Войну», конечно, не осилила лет до семнадцати — в шесть это была для меня книжка про Наташу и Соню. Еще из классики «Горе от ума» и «Евгений Онегин» — это уже настолько впиталось, что нельзя сказать, как к этому относишься. Как балет «Щелкунчик» под Новый год.
Запрещать не запрещали. Кажется, отобрали «пока не вырастешь» у меня три книги за всю жизнь — «Гептамерон» Маргариты Наваррской, «Лолиту» и «Сто лет одиночества». Прочла потом все, но понравился только «Гептамерон». За Набокова и Маркеса даже браться не хотелось — «Лолиту» прочла в корректуре, а Маркеса в институте под оценку.
Когда я болела — а болела я часто — еще были альбомы. Больше всего нравился альбом «Ла Скала» с фотографиями певцов. Еще, кажется, китайские виды и «История костюма».
Возвращаясь к детским книгам — «Фердинанд Великолепный» Станислава Ежи Леца. Наверное, это магический реализм, которого я вообще-то не люблю, но эту книгу я перечитывала десятки раз. Она про пса, который выходит погулять и встает на две лапы, чтоб лучше все было видно; и он так вежлив, так замечательно воспитан, что вызывает восхищение у всех, кого ни встретит, так что никто и не замечает, что он собака…
Когда я была маленькая, бабушка с дедушкой жили в Монголии, а свободную комнату сдавали какой-то женщине. А когда они вернулись, я наконец-то смогла попасть в эту комнату и посмотреть, какие там книжки. Нашла я там для себя две книжки — «Собирал человек слова», повесть о Дале, и «Дорога уходит в даль» Александры Бруштейн — о детстве, о школе, и любовь, можно сказать, навсегда. В старших классах школы обнаружила, что у этой книги два продолжения, и была в восторге. Наверное, лет на восемьдесят раньше я бы обожала Чарскую — хотя трудно сказать, Чарская все же слишком романтична для меня. А вот Бруштейн… сейчас пишу и хочется перечитать. А дома этой книги нет и никогда не было — сначала у бабушки, потом в библиотеке…
Вообще в детстве я так ходила по гостям — от книжного шкафа, до книжного шкафа. «Не пойду к Х, у них я уже все прочитала…» В гостях читала более стандартную литературу, макулатурные издания, которых у нас никогда не было (захожу сейчас в «Старую книгу» и гляжу на стеллажи: книги, которых мне хотелось в детстве, все эти исторические романы…) Почти всего Дрюона перечитала, ездя с папой к его приятелю в Гатчину. Так я и учила историю — после Дрюона намертво запомнила последовательность королей того периода.
А потом были «Три мушкетера», мой первый фэндом. Тогда как раз вышел фильм, а я никак его не могла посмотреть — телевизор в доме появился, когда мне было пятнадцать. И книгу все читали, серенькое макулатурное издание с изящными рисунками «линией» на обложке, а у нас его не было — ужасная трагедия в восемь лет, все читали, а я нет. В конце концов мама принесла мне из библиотеки с работы — сначала «Три мушкетера», а потом и продолжения, по тому в день. Тогда я обожала Атоса — возможно, в этом виноват Смехов. Во всяком случае, в шестнадцать, когда перечитывала, он мне резко разонравился. Может, поэтому я и не люблю Снейпа — отыграла положенные романтические помыслы об угрюмом таинственном брюнете в восемь лет.
А тогда, если подумать, это был настоящий фэндом. Фиков я не писала, правда — не знала, что это можно. Я писала тогда только стихи, потому что иначе не получалось, но знала, что это детский сад, а проза — это слишком серьезно, на Толстого и Достоевского я не тянула, я понимала, а иначе не стоит и соваться. Но воображала, как скачу рядом с ними в погоне за подвесками в роли какой-то боевой подруги. Потом, чуть постарше, мы переделывали тексты песен — конфликтовали тогда со школьной администрацией и записывали директрису в кардиналы. И распределяли роли — я Атос, ты Арамис, кто останется — в Портосы.
Может, еще напишу чего — если вспомню, и если ПЧ не взмолятся прекратить.
вторник, 27 сентября 2005
sugar and spice and everything nice
В воскресенье ездила с мамой и тетей по монастырям Лодейнопольского района. Даже несмотря на то, что меня, как всегда, укачало, и с восьми утра до одиннадцати вечера — это тяжелая поездка, день был чудесный. Теплый сентябрь — один из самых чудных сезонов в Питере и окрестностях; на природе яркость красок необычайная, а за городом еще и глубокая тишина.
Интереснее всего, пожалуй, был Тервеничский женский монастырь. Он совсем новый, 14 лет назад его создали там, где раньше не было никогда монастырей, но у них уже чудотворная икона, святой источник, все, что полагается. Нас водила по нему послушница, и ее рассказ на меня произвел своеобразное впечатление — в отличие от экскурсоводов, рассыпавших суперлативы, говорила она очень просто и всерьез, при этом перечисляя как само собой разумеющееся чудеса, видения, исцеления и т.п. Особенно истории про обряды любопытны — чем православие отличается от язычества, остается совершенно непонятно.
Потом мы обедали в селе Алеховщина и смотрели их центр ремесел — вышивки не очень, на мой взгляд, интересные, но я купила симпатичного глиняного мишку; а после поехали в еще один монастырь, Оятский. Он тоже женский, но куда более старый. По нему нас не водили, мы все сами смотрели. Там похоронены родители валаамского, кажется, святого Александра Свирского, которых он тоже уговорил идти в монахи — у их могил родителям полагается молиться о детях.И еще там целебный источник с минералами (и радиацией, кажется) — мы привезли с собой водички. Вообще вернулись с запасами — святая вода, клюква и копченая рыба; набор определенно на все случаи жизни.
Фотографии под морем.
читать дальше
Интереснее всего, пожалуй, был Тервеничский женский монастырь. Он совсем новый, 14 лет назад его создали там, где раньше не было никогда монастырей, но у них уже чудотворная икона, святой источник, все, что полагается. Нас водила по нему послушница, и ее рассказ на меня произвел своеобразное впечатление — в отличие от экскурсоводов, рассыпавших суперлативы, говорила она очень просто и всерьез, при этом перечисляя как само собой разумеющееся чудеса, видения, исцеления и т.п. Особенно истории про обряды любопытны — чем православие отличается от язычества, остается совершенно непонятно.
Потом мы обедали в селе Алеховщина и смотрели их центр ремесел — вышивки не очень, на мой взгляд, интересные, но я купила симпатичного глиняного мишку; а после поехали в еще один монастырь, Оятский. Он тоже женский, но куда более старый. По нему нас не водили, мы все сами смотрели. Там похоронены родители валаамского, кажется, святого Александра Свирского, которых он тоже уговорил идти в монахи — у их могил родителям полагается молиться о детях.И еще там целебный источник с минералами (и радиацией, кажется) — мы привезли с собой водички. Вообще вернулись с запасами — святая вода, клюква и копченая рыба; набор определенно на все случаи жизни.
Фотографии под морем.
читать дальше
суббота, 24 сентября 2005
sugar and spice and everything nice
... еще какие-то, но все они хором (под управлением меня) поют:
С днем рождения, Крейди!
пятница, 23 сентября 2005
sugar and spice and everything nice
... все эти выходные Оксфордский словарь национальных биографий предоставляет бесплатный доступ к своей электронной версии:
http://www.oup.com/oxforddnb/info/openaccess/
Так что если вы как раз хотели узнать что-то про какого-нибудь знаменитого англичанина, бегом туда.
http://www.oup.com/oxforddnb/info/openaccess/
Так что если вы как раз хотели узнать что-то про какого-нибудь знаменитого англичанина, бегом туда.
sugar and spice and everything nice
Кстати, я бы с большим интересом прочла фэнтези, где главный герой - инвалид. В конце концов, каждая фэнтези — это путешествие в новый и неизвестный мир, а вот с такой точки зрения миры нам нечасто показывают...
Да даже в нашей истории рыцарей и полководцев известно сотни, а вот многих ли мы знаем людей, которые добились успеха, несмотря на паралич ног или что-нибудь подобное? Я навскидку вспомнила только Рузвельта и Стивена Хокинга, и то это двадцатый век. А как было в средневековье? Ведь не все умирали от ран и болезней, но медицина была все же плоховата, так что калек должно было хватать. Как бы калека находил свое место в обществе? Фэнтези тут позволяет больший простор для воображения — можно придумать способы выживания, посмотреть на отношение общества, увидеть, как выглядит типичный набор героев воин-маг-вор-кто-там-еще с инвалидного кресла...
Сейчас дорассуждаюсь до того, что самой захочется написать...
В общем, если автор знает свое дело, то такой герой — отличный шанс для старой картины заиграть новыми красками.
Да даже в нашей истории рыцарей и полководцев известно сотни, а вот многих ли мы знаем людей, которые добились успеха, несмотря на паралич ног или что-нибудь подобное? Я навскидку вспомнила только Рузвельта и Стивена Хокинга, и то это двадцатый век. А как было в средневековье? Ведь не все умирали от ран и болезней, но медицина была все же плоховата, так что калек должно было хватать. Как бы калека находил свое место в обществе? Фэнтези тут позволяет больший простор для воображения — можно придумать способы выживания, посмотреть на отношение общества, увидеть, как выглядит типичный набор героев воин-маг-вор-кто-там-еще с инвалидного кресла...
Сейчас дорассуждаюсь до того, что самой захочется написать...
В общем, если автор знает свое дело, то такой герой — отличный шанс для старой картины заиграть новыми красками.
четверг, 22 сентября 2005
sugar and spice and everything nice
А недавно умер Симон Визенталь — человек, который последние шестьдесят лет жил, боролся и помнил за тех, кому выжить не пришлось. Он не позволил забыть и замять Холокост и этим остался в памяти народов.
"Самое важное мое достижение — это бой против забвения, за то, чтобы память жила. Очень важно, чтобы люди знали — наши враги не забыты."
"Это предупреждение убийцам будущего... отдыха им не будет. Если мы не сможем своими действиями предупредить убийц будущего, то миллионы людей умерли напрасно".
"Я ищу справедливости, а не мести".
Симон Визенталь, 1908-2005
"Самое важное мое достижение — это бой против забвения, за то, чтобы память жила. Очень важно, чтобы люди знали — наши враги не забыты."
"Это предупреждение убийцам будущего... отдыха им не будет. Если мы не сможем своими действиями предупредить убийц будущего, то миллионы людей умерли напрасно".
"Я ищу справедливости, а не мести".
Симон Визенталь, 1908-2005
среда, 21 сентября 2005
sugar and spice and everything nice
Переводить у меня сил нет, но тем, кто знает английский, почитать стоит, весьма забавно:
"Закаленная сюжетная конструкция, или как стать опубликованным автором фантастики"
http://news.ansible.co.uk/plotdev.html
"Закаленная сюжетная конструкция, или как стать опубликованным автором фантастики"
http://news.ansible.co.uk/plotdev.html
вторник, 20 сентября 2005
sugar and spice and everything nice
"Я свободно высказываю свое мнение обо всем, даже о вещах, превосходящих иногда мое понимание и совершенно не относящихся к моему ведению. Мое мнение о них не есть мера самих вещей, оно лишь должно разъяснить, в какой мере я вижу эти вещи."
Мишель Монтень "О книгах"
Мишель Монтень "О книгах"
понедельник, 19 сентября 2005
sugar and spice and everything nice
... сказали мы с Ран-чаном.
четверг, 15 сентября 2005
sugar and spice and everything nice
Вчера приходил участковый с обходом. Знакомиться, так сказать. Попал он на меня. Поинтересовался именами и датами рождения проживающих в квартире. После чего сказал: "А вы будете [имя моей сестры]?"
Сестра младше меня на десять лет...
Впрочем, такое уже бывало. В гостях у милых людей, когда я, рассказывая какую-то историю, произнесла "Ну, когда мне было лет восемнадцать, я..." хозяин удивленно спросил "А сейчас-то вам сколько?"
Еще два года назад мне давали всего лет на пять меньше *задумчиво*. Этак лет через двадцать меня вообще в детский сад сдадут...
Сестра младше меня на десять лет...
Впрочем, такое уже бывало. В гостях у милых людей, когда я, рассказывая какую-то историю, произнесла "Ну, когда мне было лет восемнадцать, я..." хозяин удивленно спросил "А сейчас-то вам сколько?"
Еще два года назад мне давали всего лет на пять меньше *задумчиво*. Этак лет через двадцать меня вообще в детский сад сдадут...
среда, 14 сентября 2005
21:16
Доступ к записи ограничен
sugar and spice and everything nice
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
sugar and spice and everything nice
"Фэнфикшн — это способ, которым культура восстанавливает повреждения, нанесенные системой, в которой современные мифы принадлежат корпорациям, а не народу".
Генри Дженкинс "Текстовые браконьеры" (1992)
Генри Дженкинс "Текстовые браконьеры" (1992)
вторник, 13 сентября 2005
sugar and spice and everything nice
понедельник, 12 сентября 2005
sugar and spice and everything nice
Есть у меня такая дурная привычка 
— я люблю читать, как фэндом обсуждает источники: книги, фильмы, аниме и т.п. В основном это занятие меня чрезвычайно развлекает (а часто и снабжает рекомендациями), но я не могла не отметить кое-что, серьезно меня озадачивающее.
Определенная часть фэндома (и примкнувших к нему лиц), судя по всему, довольно негативно воспринимает отрицательные отзывы. При этом дело тут не только в том, что "как можно ругать такую замечательную штучку!" — простые и не развернутые отрицательные отзывы с отрицательным отношением встречаются реже. Но вот если ты не просто скажешь "Мне не понравилось", а еще и постараешься подробно объяснить, почему не понравилось, а потом еще, не дай боже, ответишь на возражения тех, кто с тобой не согласен... С тобой точно что-то не в порядке, скажет фэндом и вспомнит сказочку о мышах и кактусе. Очевидно, анализ своих отрицательных впечатлений — занятие ненормальное.
У меня есть несколько гипотез того, откуда берется такое отношение. Отчасти, несомненно, это распространенное среди части именно российских фэнов негативное отношение к любой критике (и его я тоже не понимаю, но это отдельная тема). Но отчасти это и восприятие фэндома как территории, где по-настоящему уместен только свун, а аналитический подход смешон и ненужен. А еще, мне кажется, фэндом немножко заразился внефэндомным обесцениванием нашей деятельности — множество обычных "цивильных" людей считает, что смешно и нелепо взрослому человеку уделять столько времени и сил книге/фильму/игре/аниме (особенно аниме — кто из нас ни разу не слышал, что мультики — это для детей?).
Конечно, мы не согласны, но если определенным отношением пропитан воздух, не подцепить его хотя бы немного — это довольно сложно. Мне кажется, что мы воспринимаем подсознательно идею о том, что уделять столько времени книге и т.п. глупо, но претворяем ее в жизнь с оговоркой — это не глупо, если это доставляет эмоциональное удовлетворение. Но вот если книга и т.п. вызывает отрицательное отношение, а человек все равно уделяет ей время — этому (считает, похоже, фэндом) оправдания уж точно нет. Очевидно, представление о том, что критический анализ тоже способен доставлять эмоциональное удовлетворение, еще не скоро найдет себе место в фэндоме.
— я люблю читать, как фэндом обсуждает источники: книги, фильмы, аниме и т.п. В основном это занятие меня чрезвычайно развлекает (а часто и снабжает рекомендациями), но я не могла не отметить кое-что, серьезно меня озадачивающее.Определенная часть фэндома (и примкнувших к нему лиц), судя по всему, довольно негативно воспринимает отрицательные отзывы. При этом дело тут не только в том, что "как можно ругать такую замечательную штучку!" — простые и не развернутые отрицательные отзывы с отрицательным отношением встречаются реже. Но вот если ты не просто скажешь "Мне не понравилось", а еще и постараешься подробно объяснить, почему не понравилось, а потом еще, не дай боже, ответишь на возражения тех, кто с тобой не согласен... С тобой точно что-то не в порядке, скажет фэндом и вспомнит сказочку о мышах и кактусе. Очевидно, анализ своих отрицательных впечатлений — занятие ненормальное.
У меня есть несколько гипотез того, откуда берется такое отношение. Отчасти, несомненно, это распространенное среди части именно российских фэнов негативное отношение к любой критике (и его я тоже не понимаю, но это отдельная тема). Но отчасти это и восприятие фэндома как территории, где по-настоящему уместен только свун, а аналитический подход смешон и ненужен. А еще, мне кажется, фэндом немножко заразился внефэндомным обесцениванием нашей деятельности — множество обычных "цивильных" людей считает, что смешно и нелепо взрослому человеку уделять столько времени и сил книге/фильму/игре/аниме (особенно аниме — кто из нас ни разу не слышал, что мультики — это для детей?).
Конечно, мы не согласны, но если определенным отношением пропитан воздух, не подцепить его хотя бы немного — это довольно сложно. Мне кажется, что мы воспринимаем подсознательно идею о том, что уделять столько времени книге и т.п. глупо, но претворяем ее в жизнь с оговоркой — это не глупо, если это доставляет эмоциональное удовлетворение. Но вот если книга и т.п. вызывает отрицательное отношение, а человек все равно уделяет ей время — этому (считает, похоже, фэндом) оправдания уж точно нет. Очевидно, представление о том, что критический анализ тоже способен доставлять эмоциональное удовлетворение, еще не скоро найдет себе место в фэндоме.
пятница, 09 сентября 2005
sugar and spice and everything nice
... а в основном хваталась за голову. Особенно от одного сообщения.
Возможно, я субъективна, но я никогда не думала, что можно не понимать суть истории как науки. Ладно не знать конкретных событий; или ладно не понимать какой-нибудь биофизики. Или петрохимии. Но история?
Я хотела написать об этом; но потом решила, что вряд ли смогу сказать лучше, чем Марк Блок, великий историк и замечательный человек.
"... два основных типа, которые можно выделить в бесконечно разнообразной массе источников, предоставленных прошлым в распоряжение историков. Свидетельства первого типа — намеренные. Другие — ненамеренные.
В самом деле, когда мы, чтобы получить какие-нибудь сведения, читаем Геродота или Фруассара, или... сводки, которые печатаются... в газетах, разве мы не поступаем именно так, как того ожидали от нас авторы этих писаний? Напротив, ... папская булла об освобождении от налогов хранилась так тщательно в сундуках монастыря только для того, чтобы в нужный момент ею можно было потрясти перед глазами назойливого епископа. Во всех этих случаях забота о создании определенного мнения у современников или у будущих историков не играла никакой роли...
Повествовательные источники... т.е. рассказы, сознательно предназначенные для осведомления читателей, не перестали, разумеется, оказывать ученым ценную помощь. Одно из их преимуществ — обычно только они и дают хронологическую последовательность, пусть и не очень точную.... Однако историческое исследование в своем развитии явно пришло к тому, чтобы все больше доверять второй категории свидетельств — свидетельствам невольным. ... Это не означает, что документы подобного рода более других свободны от ошибок и лжи. Есть сколько угодно фальшивых булл, и деловые письма в целом не более правдивы, чем донесения послов. Но здесь дезинформация, если она и была, по крайней мере не задумана специально для обмана потомства. Короче, история... должна быть все более и более отважной исследовательницей ушедших эпох, а не вечной и неразвивающейся воспитанницей их "хроник".
Впрочем, даже в явно намеренных свидетельствах наше внимание сейчас преимущественно привлекает уже не то, что сказано в тексте умышленно. Мы гораздо охотнее хватаемся за то, что автор дает нам понять, сам того не желая. ... При нашей неизбежной подчиненности прошлому мы пользуемся по крайней мере одной льготой: хотя мы обречены знакомиться с ним лишь по его следам, нам все же удается узнать о нем значительно больше, чем ему угодно было нам открыть."
"Любопытно, как люди, чуждые нашей работе, плохо представляют себе масштаб ее возможностей. Они все еще придерживаются давно устаревшего мнения о нашей науке, мнения тех времен, когда умели читать только намеренные свидетельства."
"Разведчики прошлого — люди не вполне свободные. Их тиран — прошлое. Оно запрещает им узнавать о нем что-либо, кроме того, что оно само, намеренно или ненамеренно, им открывает. ... Бывают... моменты, когда настоятельный долг ученого велит, испробовав все, примириться со своим незнанием и честно в нем признаться."
"За зримыми очертаниями пейзажа, орудий или машин, за самыми, казалось бы, сухими документами и институтами, совершенно отчужденными от тех, кто их учредил, история хочет увидеть людей. Кто этого не усвоил, тот, самое большее, может стать чернорабочим эрудиции. Настоящий же историк похож на сказочного людоеда. Где пахнет человечиной, там, он знает, его ждет добыча."
"История — это наука о людях во времени."
Марк Блок, "Апология истории", 1941
Возможно, я субъективна, но я никогда не думала, что можно не понимать суть истории как науки. Ладно не знать конкретных событий; или ладно не понимать какой-нибудь биофизики. Или петрохимии. Но история?
Я хотела написать об этом; но потом решила, что вряд ли смогу сказать лучше, чем Марк Блок, великий историк и замечательный человек.
"... два основных типа, которые можно выделить в бесконечно разнообразной массе источников, предоставленных прошлым в распоряжение историков. Свидетельства первого типа — намеренные. Другие — ненамеренные.
В самом деле, когда мы, чтобы получить какие-нибудь сведения, читаем Геродота или Фруассара, или... сводки, которые печатаются... в газетах, разве мы не поступаем именно так, как того ожидали от нас авторы этих писаний? Напротив, ... папская булла об освобождении от налогов хранилась так тщательно в сундуках монастыря только для того, чтобы в нужный момент ею можно было потрясти перед глазами назойливого епископа. Во всех этих случаях забота о создании определенного мнения у современников или у будущих историков не играла никакой роли...
Повествовательные источники... т.е. рассказы, сознательно предназначенные для осведомления читателей, не перестали, разумеется, оказывать ученым ценную помощь. Одно из их преимуществ — обычно только они и дают хронологическую последовательность, пусть и не очень точную.... Однако историческое исследование в своем развитии явно пришло к тому, чтобы все больше доверять второй категории свидетельств — свидетельствам невольным. ... Это не означает, что документы подобного рода более других свободны от ошибок и лжи. Есть сколько угодно фальшивых булл, и деловые письма в целом не более правдивы, чем донесения послов. Но здесь дезинформация, если она и была, по крайней мере не задумана специально для обмана потомства. Короче, история... должна быть все более и более отважной исследовательницей ушедших эпох, а не вечной и неразвивающейся воспитанницей их "хроник".
Впрочем, даже в явно намеренных свидетельствах наше внимание сейчас преимущественно привлекает уже не то, что сказано в тексте умышленно. Мы гораздо охотнее хватаемся за то, что автор дает нам понять, сам того не желая. ... При нашей неизбежной подчиненности прошлому мы пользуемся по крайней мере одной льготой: хотя мы обречены знакомиться с ним лишь по его следам, нам все же удается узнать о нем значительно больше, чем ему угодно было нам открыть."
"Любопытно, как люди, чуждые нашей работе, плохо представляют себе масштаб ее возможностей. Они все еще придерживаются давно устаревшего мнения о нашей науке, мнения тех времен, когда умели читать только намеренные свидетельства."
"Разведчики прошлого — люди не вполне свободные. Их тиран — прошлое. Оно запрещает им узнавать о нем что-либо, кроме того, что оно само, намеренно или ненамеренно, им открывает. ... Бывают... моменты, когда настоятельный долг ученого велит, испробовав все, примириться со своим незнанием и честно в нем признаться."
"За зримыми очертаниями пейзажа, орудий или машин, за самыми, казалось бы, сухими документами и институтами, совершенно отчужденными от тех, кто их учредил, история хочет увидеть людей. Кто этого не усвоил, тот, самое большее, может стать чернорабочим эрудиции. Настоящий же историк похож на сказочного людоеда. Где пахнет человечиной, там, он знает, его ждет добыча."
"История — это наука о людях во времени."
Марк Блок, "Апология истории", 1941
четверг, 08 сентября 2005
sugar and spice and everything nice
... книги Толкиена для меня лично куда важнее и ближе, чем все творчество Буджолд, Камши и Роулинг. И тем не менее именно их я обсуждаю в фэндоме меньше всего (особенно в сравнении с тремя вышеупомянутыми авторами).
Задумалась и ушла в БАН.
Задумалась и ушла в БАН.
понедельник, 05 сентября 2005
sugar and spice and everything nice
Здесь можно скачать любимую пластинку моего детства "Голубой щенок" - http://childrecords.km.ru/bluepup.html И пусть ария щенка "Я обижен злой судьбой, ах, зачем я голубой" вдохновляет нас на ангст!
sugar and spice and everything nice
Будем считать, что взято от кого-то из тех, кто никому не передавал эстафету...
1)Зачем вы ведёте дневник на дайри?
Прежде всего ради общения. Во-вторых, ради возможности сформулировать и высказать свои мысли из разряда тех, что, возможно, будут интересны многим ПЧ.
2)Что бы вас могло заставить удалить дневник?
Хмм... Да ничего, наверное. Зачем удалять? Пусть висит, вдруг кому что пригодится...
3)Какая ваша любимая запись в дневнике?
Не очень понимаю, как это. Наверное, те, где получилось обсуждение в комментах.
4)Какой дневник, после своего, вы просматриваете первым делом?
Свой я не просматриваю. Я читаю избранное, и если есть время, нескольких ПЧ.
5)Назовите ОДНУ личность с дайри которую вы цените больше всех!
Крейди.
6)Было ли у вас желание удалить дневник?
Неоднократно. Сейчас возвращается, в связи с тем, что им регулярно почти невозможно пользоваться. Но это (а) слишком драматично и (б) бессмысленно - бываю-то я здесь прежде всего из-за избранных, а они, редиски, не хотят перетаскиваться на ЖЖ.
7)О чём вы никогда не напишете?
Хм. О своих проблемах, наверное - в стиле "Ой как мне пло-охо...". Вообще о том, что не интересно никому, кроме меня.
8)Что для вас дайри?
Способ общения.
9)Как вы сюда попали?
Крейди приволокла.
10)Знаете ли вы кого-то с дайри в реале, если да то кого?
Если даже не считать "обменялись кивками на Слэшконе", то из ПЧ получается человек 14, и, наверное, есть кто-то и не из ПЧ... Точный список, думаю, вряд ли кому-то интересен.
11)С кем с дайри вы хотели бы встретиться, но не имеете возможности?
С Крейди, как всегда... Но скоро возможность появится.
12)Самые умные мысли в дневнике?
В чьем?
13)Самый глупый дневник который вы прочли?
Не читала.
14)Занимает ли дайри какое-то место в вашей жизни?
Ну... Все, что я делаю, занимает какое-то место в моей жизни.
15)Заставил ли дайри изменить некоторые позиции и взгляды?
Нет.
16)Какой дневник вам было бы интересно прочесть?
Те, которые интересно, я и читаю. Это про закрытые дневники вопрос? Я обычно никого никогда не прошу открыть мне дневник.
17)Какой у вас критерий оценивания дневников?
В смысле для внесения в избранное? Поменьше личной информации, особенно если я с человеком не знакома, поменьше драм, побольше интересных размышлений о книгах, о фильмах, о фэндоме... (ну, такие вещи, как грамотность и вежливость, сами собой подразумеваются) По контенту, в общем, отбираю.
18)Часто ли вы бываете на дайри?
Довольно регулярно - минимум два раза в день.
19)Ведёте ли вы ещё какие-то дневники?
ЖЖ считается? ЖЖ у меня пять штук. А так только одно комьюнити.
20) И последнее назовите 5 ПЧ и пусть они В ОБЯЗАТЕЛЬНОМ ПОРЯДКЕ запостят себе эту запись!
Ну уж нет - долой обязаловку.
1)Зачем вы ведёте дневник на дайри?
Прежде всего ради общения. Во-вторых, ради возможности сформулировать и высказать свои мысли из разряда тех, что, возможно, будут интересны многим ПЧ.
2)Что бы вас могло заставить удалить дневник?
Хмм... Да ничего, наверное. Зачем удалять? Пусть висит, вдруг кому что пригодится...
3)Какая ваша любимая запись в дневнике?
Не очень понимаю, как это. Наверное, те, где получилось обсуждение в комментах.
4)Какой дневник, после своего, вы просматриваете первым делом?
Свой я не просматриваю. Я читаю избранное, и если есть время, нескольких ПЧ.
5)Назовите ОДНУ личность с дайри которую вы цените больше всех!
Крейди.
6)Было ли у вас желание удалить дневник?
Неоднократно. Сейчас возвращается, в связи с тем, что им регулярно почти невозможно пользоваться. Но это (а) слишком драматично и (б) бессмысленно - бываю-то я здесь прежде всего из-за избранных, а они, редиски, не хотят перетаскиваться на ЖЖ.
7)О чём вы никогда не напишете?
Хм. О своих проблемах, наверное - в стиле "Ой как мне пло-охо...". Вообще о том, что не интересно никому, кроме меня.
8)Что для вас дайри?
Способ общения.
9)Как вы сюда попали?
Крейди приволокла.
10)Знаете ли вы кого-то с дайри в реале, если да то кого?
Если даже не считать "обменялись кивками на Слэшконе", то из ПЧ получается человек 14, и, наверное, есть кто-то и не из ПЧ... Точный список, думаю, вряд ли кому-то интересен.
11)С кем с дайри вы хотели бы встретиться, но не имеете возможности?
С Крейди, как всегда... Но скоро возможность появится.
12)Самые умные мысли в дневнике?
В чьем?
13)Самый глупый дневник который вы прочли?
Не читала.
14)Занимает ли дайри какое-то место в вашей жизни?
Ну... Все, что я делаю, занимает какое-то место в моей жизни.
15)Заставил ли дайри изменить некоторые позиции и взгляды?
Нет.
16)Какой дневник вам было бы интересно прочесть?
Те, которые интересно, я и читаю. Это про закрытые дневники вопрос? Я обычно никого никогда не прошу открыть мне дневник.
17)Какой у вас критерий оценивания дневников?
В смысле для внесения в избранное? Поменьше личной информации, особенно если я с человеком не знакома, поменьше драм, побольше интересных размышлений о книгах, о фильмах, о фэндоме... (ну, такие вещи, как грамотность и вежливость, сами собой подразумеваются) По контенту, в общем, отбираю.
18)Часто ли вы бываете на дайри?
Довольно регулярно - минимум два раза в день.
19)Ведёте ли вы ещё какие-то дневники?
ЖЖ считается? ЖЖ у меня пять штук. А так только одно комьюнити.
20) И последнее назовите 5 ПЧ и пусть они В ОБЯЗАТЕЛЬНОМ ПОРЯДКЕ запостят себе эту запись!
Ну уж нет - долой обязаловку.